1. Глава первая
Тимон решил прыгнуть с парашютом назло отцу. В двадцать два года это звучало смешно, а потому он злился еще больше. Но повернуть назад сейчас, когда он приехал на аэродром, казалось совсем уж верхом позора. Это значило бы сдаться, признать, что он немощный урод, и доживать остаток жизни, держась за папину ручку. «Папа, а можно мне шоколадку? А вон ту машинку? А порулить?..»
Шоколадку папа наверняка разрешит, машинку тоже – любую, какая понравится, но обязательно с личным водителем, потому что рулить самому для сердца очень опасно. Для его долбаного больного сердца! Опасно, как и занятие спортом – да что там спортом, простой физкультурой; как и поднятие чего-либо тяжелее сумки с учебниками; как и вечеринки с друзьями – ведь там обязательно будут сигареты, спиртное… Порок сердца – что вы хотите! Папа ведь желает только добра. Папе ведь для тебя, Тимофей, ничего не жалко – тем более он у тебя не продавец в автосалоне, а сам Юрий Краселин – генеральный директор банковского холдинга. Вот только папе, видишь ли, жалко тебя самого, а потому тебе ничего и нельзя. На всякий случай – вообще ничего. Кроме шоколадки. Даже того, что больного сердца вообще не касается. Например, учиться, где сам Тимон хочет. Поскольку дорожка у него одна – в папин холдинг, а это значит: зубри экономику, банковское дело, финансовый менеджмент. Но это Тимофей, стиснув зубы, вытерпел. А вот то, что у него, оказывается, не может быть и личной жизни… Звездец!
Эта позорная сцена долго теперь будет стоять перед глазами. Ворвавшийся к нему в спальню отец, вспыхнувший свет, визжащая Таша, натягивающая на себя одеяло, которое тотчас полетело в сторону под отцовский рев: «Вон отсюда, шлюха!» И сам он, потерявший дар речи, закрывающий ладонями мужское достоинство. Достоинство!.. Растерял он в тот момент последние его остатки. Не защитил девушку, не вступился, даже не пикнул. Лишь моргал, глядя, как та лихорадочно натягивает одежду, как выбегает в слезах… Все было точно во сне. Разбудил его лишь новый рык отца: «Я говорил тебе: никаких баб! Не с твоим сердцем, балбес! Допрыгаешься!»
И вот это «допрыгаешься» Тимона как раз и пробило. Оно подсказало ему, что нужно делать, чтобы вернуть к самому себе хоть каплю уважения. Ему надо прыгнуть. Но уж прыгнуть – так прыгнуть!
