Тобольский воевода князь Михаил Яковлевич Черкасских озадаченно смотрел в государеву грамоту и чесал затылок. Государева гонца он час назад определил на постой, дав ему три дня на отдых от долгой дороги, а себе – время сочинить ответ. Но ответ государю всея Руси требовалось давать после того, как сообразишь, чего делать, а вот это воеводе виделось затруднительным, потому как смысл грамоты был неясен.
Михаил Яковлевич подошел к окну. С высоты Алферовского холма, на котором покоилось Вознесенское городище и его, князя тобольского, Архиерейский дворец, открывался бескрайний простор. Взгляд легко сбегал по склону Алферовской горы, вдоль аллеи Пермского взвоза, вымощенного сосновым кругляком, прямо к крышам домов, усадьб и амбаров нижнего посада. Но на разлившемся Иртыше взгляд замирал, терялся. Иртыш кипел бронзой – это вечернее солнце насыщало светом реку, играло в ее ряби густыми и жирными, как масло, бликами. Вверх по реке у дальнего берега по мелководью шла на шестах вереница плотов – сплавщики гнали в Тюмень кедр и сосну. Со двора гарнизона доносился гам стрелецкой муштры. В казачьих конюшнях ржали и фыркали лошади, распряженные, но еще не охолонувшие от дневной дозорной службы. По Пермскому взвозу торопились на вечерний молебен монахи. В гостином дворе купцы сворачивали свои палатки. Где-то у восточной окраины, видно почуяв дикого зверя, брехали-заливались псы. На улицах посада суетился в своих насущных заботах городской люд. Тобольск был русским городом, православным до последнего гвоздя, но на нем Русь и заканчивалась. Там, на севере, куда гнал свои мутные воды Иртыш, в весенней дымке притаилась тайга – вотчина бескрайней дремучей Югры, давшей приют татарам, вогулам, остякам, ненцам, селькупам и прочей языческой самояди. Сколько православных епископов головы свои сложили, пытаясь окрестить непокорный Урал, а затем и Югру, сколько русских воинов желали мечом крест донести, да порубленные в той земле и остались. Без толку все: как кланялись некрести болванам своим, так и кланяются. Не принимала древняя тайга православной веры, хранила преданность своим духам и демонам.
