Новая Зона. Тропа Мертвых

…У трапа Виктор, пару раз притопнув, машинально отряхнул от снега «берцы».

Настоящие американские «маттерхорны», не китайскую или там турецкую подделку. Прочные, очень удобные и столь же дорогие, но своих денег стоящие – с нескользящей подошвой и особыми металлическими вставками, чтобы не подвернуть ногу на диких тропинках и буреломах.

Уже через минуту он откинулся в кресле, отхлебнул из фляги и по примеру соседей закурил. Неужели домой?.. Хорошо, черт возьми!

В салоне Ан-72 он ничем не выделялся среди устроившихся здесь офицеров. Тот же камуфляж средней потертости, та же ушанка, такое же обветренное лицо.

Одним словом – свой.

Да, собственно, Виктор уже и стал для них своим.

Теперь каких-то пара часов, и он будет в Кубинке. Оттуда армейская попутка докинет до Москвы, а там, «согласно купленным билетам», «Сапсан» и родной Питер.

Сегодня вечером он таки окажется дома, в старой уютной квартире на Лиговке, и наконец-то сможет помыться и отдохнуть по-человечески.

Впервые за два с лишним месяца.

«Ты да я, да я да ты – летим с войны!» – насвистел под нос мотивчик Ивана Демьяна.

А что может быть лучше, чем возвращаться с войны целым и невредимым?

Еще раз отхлебнул из горлышка.

Не местная паленая водка, которой эти края обеспечивают всю Россию (и ближнему зарубежью достается), а настоящий «черноэтикеточный» «Джонни Уокер». Сбереженная еще с момента приезда бутылка, последняя. Остальные распиты на блокпостах и в блиндажах с прапорщиками, капитанами, полковниками да с прочим военным людом. Репортажи да сюжеты добываются не только головой, но и печенкой…

Оглянулся в хвост «аэробуса», где, развалившись в узком кресле, храпел Петька Мотрин – оператор его маленькой съемочной группы. Его так и привезли на аэродром. Успел, паразит, нажраться с десантурой в Ханкале. Давно б выгнали алконавта, так какой нормальный будет мотаться в командировки по разным задницам мира вроде Либерии или Пакистана? Да и оператором Петр был, что называется, от бога.

Рузин еще раз отхлебнул виски и передал флягу с вожделением смотревшему на нее соседу, молодому капитану-«пушкарю». Мы ж здесь вроде как все свои. Пусть парень выпьет за его удачу. Не каждому так везет на войне.