В темноте мерно скрипел напильник. Я
на секунду прервался, вытерев выступивший пот, а затем снова
принялся пилить неподатливый металл. Упорно, размеренно, терпеливо.
Мне некуда было спешить.
Внезапно дверь распахнулась, за нею
вспыхнул белый, отливающий холодно-голубым колдовской свет, больно
резанув по глазам, а на пороге застыл тёмный силуэт.
- Что ты делаешь?
- Ничего, - я мгновенно спрятал
напильник за спину.
- Но ты уже час сидишь в туалете, -
шарик магического светильника вплыл внутрь, превратив силуэт в
молодую девушку, одетую в одну лишь лёгкую полупрозрачную ночнушку,
и осветив меня, сидящего на толчке со спущенными штанами.
И что на это ответить?
- Ну... э-э... мнэ-э...
- Дорогой, у тебя всё в порядке? -
встревоженно спросила Ниике. - Три часа ночи, может, утром позвать
лекаря? Он посмотрит.
Посмотрит он, как же. В квалификацию
местных урологов-проктологов я не особо верил, да и не нужен был
мне врач.
- Не надо там ничего смотреть, -
хмуро ответил я, - всё нормально.
- Ты слишком подолгу тут сидишь, я
беспокоюсь.
- И совершенно напрасно. Я тут
просто сижу, думаю о нас, о жизни, обо всём, в общем. Ничего
такого, не волнуйся.
Тревога за моё здоровье постепенно
ушла, и девушка, с нежностью посмотрев на меня, произнесла:
- Возвращайся скорей, Паша, мне так
одиноко на нашем супружеском ложе без тебя.
Она вышла, утянув светящийся шар
следом за собой, а я перевел дух и перепрятал напильник. Не мог же
я ей рассказать, что каждую ночь пытаюсь спилить чёртово
обручальное кольцо, что сильнее кандалов приковало меня к этому
месту.
***
Ложе чуть колыхнулось, и я, открыв
глаза, проводил взглядом силуэт полуобнажённой девушки, которая,
накинув шёлковый халат, прошла к небольшому журнальному столику,
где уже ждали принесённые слугой письма.
Утреннее солнце пробилось сквозь
колышущиеся полупрозрачные шторы, очертив её тонкую талию, точёные
ноги, изгибы бёдер.
Вскрыв пару конвертов тонким
позолоченным ножом, она бегло их просмотрела, а затем, вернувшись
ко мне, улыбнулась, увидев, что я тоже проснулся, и, поцеловав,
легла рядом, после чего прижалась, положив голову мне на плечо.
Моя жена. Ниике-султан.
Да, теперь она была уже не
“хатун”.
Я так и не решился рассказать, что
наш брак является фиктивным, а все божественные проявления - не
более чем устроенные братьями-инквизиторами спецэффекты. Не
решился, потому как нет ничего страшнее обманутой женщины. Тем
более, что я был сейчас полностью в её власти. Да и привык уже
как-то. Все же если ты живешь с женщиной как с женой, уже и
начинаешь воспринимать её как жену.
