Вчера прошли похороны профессора Иосифа Бродячего.
Джон бегло перечитал вырезанный из газеты некролог. «На 72-ом году жизни скончался выдающийся учёный, действительный член РАН, Доктор физико-математических наук И. Н. Бродячий известный своими трудами в области квантовой механики и авторским курсом лекций, с которыми он неоднократно выступал перед студентами и аспирантами ведущих университетов Москвы».
Пропустив ряд патетических соболезнований со стороны редколлегии, он перескочил на заключительные строки: «Церемония прощания и гражданская панихида состоится 12 марта в 10:00 во дворе Академии наук».
Джон отложил газетную вырезку, закрыл глаза и, заломив руки за голову, вытянулся на диване. Завтра утренним поездом Жанна должна вернуться домой.
На момент получения от Эдуарда и Дианы телеграммы о смерти профессора Бродячего они уже были в курсе случившегося из газеты, и Джон уже принял решение не ехать. Жанна колебалась, и телеграмма определила её выбор.
Он не был уверен, правильно ли поступил, оставшись дома. Наверно, человек, сыгравший в их судьбе столь значимую роль, заслуживал последнего прощания. Но у Джона не было сил возвращаться в город, из которого он сбежал пятнадцать лет назад, и теребить душу воспоминаниями, которые неизбежно воскресли бы при погружении в давно покинутую обстановку. Совладать с противоречивыми чувствами в адрес покойного он, пожалуй, сумел бы, но гораздо больше его тревожила мысль о встрече с живыми, с теми, кого он по-прежнему не желал видеть, сколько бы воды ни утекло, и с кем ему волей-неволей пришлось бы столкнуться на похоронах.
У Жанны телеграмма вызвала приятное удивление. Он же сомневался, как следовало расценивать такой жест. Что имели в виду эти люди, осмелившись обращаться к ним спустя столько времени? Означало ли их послание, что смерть общего знакомого воспринята ими как нечто вне обид, нечто требующее от каждого поступить в соответствии с долгом совести? Или же они вздумали неуклюже использовать повод, чтоб протянуть ранее связывавшую их оборванную нить? Или, не вдаваясь в размышления о том, уместно ли объявляться под каким угодно предлогом в жизни бывших друзей, они просто сочли нужным поставить их в известность о событии?
