– Ну и погодка! Чего тащиться на
ночь глядя? – стражник подстегнул лошадей, ненадолго сбив снег с
распушившихся грив, и потянулся к фляге.
– Не увлекайся, – остановил его
второй, сидящий рядом на козлах. – Дорога длинная, а нам велено
поторопиться. Соседу невтерпёж видеть у себя пленника. Рыцарский
гнев покруче пурги! Особливо теперь…
– А если опоздаем, что этот ему уж не
понадобится? Или вовсе застрянем?!. Полюбуйся на небо! Валит, как
из перевёрнутого мешка…
– Не каркай! Доедем с Божьей помощью.
Зато потом без суеты на месте расслабимся.
– Когда оно будет? И четверть пути не
проехали, а уже, кажется, вечность прошла. Эй, прекрати там
скулить! – обернулся первый к клетке.
Только их укутанные спины прикрывали
её от встречного ветра с секущим снегом. В тюремном фургоне
перевозили двоих заключённых – два комка тряпья. Один, побольше,
прячась от непогоды, придвинулся вперёд. Другой, маленький, забился
в дальний угол, потерявшись в метельном мраке.
– Оставь девчонку. Это не она, где-то
в лесу воют.
– Понятно… Учуяли, твари! Поскорей бы
добраться. А её за что?
– Попалась на краже, но судья
сжалился. Прописал за бродяжничество и с глаз долой.
– Повезло! Чем в калеку обратить,
сущий пустяк – пометили да вразумили немного. Сколько ей
всыпали?
– Вроде, около дюжины.
– Не такая и сопля, чтобы сидеть на
шее честных людей. Пора, разменяв второй десяток, научиться уважать
закон и не зариться на чужое. Маловато. Я б добавил. А то развелось
дармоедов! Легко отделалась.
– Скоро, похоже, ещё и отмучается.
Нынче ей на воле долго не протянуть.
– Это точно, – швырнул возница через
плечо плохо обглоданную ножку – остыла, и аппетит портить не
хотелось. В замке наверняка ждёт угощение получше, когда встретят с
желанным грузом.
От такой меткости кость с
взлохмаченными остатками недоеденного мяса приземлилась на краю
решётчатой крыши, как бы собираясь дальше проскочить внутрь. Но на
первой же колдобине, передумав, скатилась вбок и, будто
проглоченная, исчезла, провожаемая парой голодных глаз.
– Раньше с ними проще было, –
посетовал товарищ закусившего конвоира. – Продали б какому-нибудь
заезжему купцу – и казне хоть небольшой, но прибыток, и она
пристроена. А теперь, после войны, торговля с полуденными землями
разладилась.
– И правильно! Нечего им плодить
солдат для вражьих армий. Как говорится, где народился – там и
сгодился. А нет – так нигде не нужен. Интересно – сперва замёрзнет,
и после ею отужинают, или не станут дожидаться?
