Отремонтированный снег (Юрий Татаренко) - страница 2

Размер шрифта
Интервал


Поэт – кто из молнии делает гром.

Сказано хлестко – и, надеюсь, не окончательно. Единожды задавшийся этим вопросом обречен уточнять суверенную картину мира до бесконечности. Ибо, в сущности, писание стихов сводится не к производству более-менее качественно написанных текстов в рифму и столбиком – но к неустанной работе пишущего над собственной душой. Прислушиванию к происходящим в ней тектоническим изменениям. Именно они дарят стиху энергетику. И, разумеется, надежду стать услышанным.

Бродский некогда констатировал, что тюрьма – это недостаток пространства, возмещенный избытком времени. Для Юрия Татаренко творческая свобода – это избыток пространства. Учитывая сравнительную молодость автора, о котором я имею честь вести речь (ему всего-то полтинник на днях стукнет), пожелаю ему, чтобы избытку пересекаемого пространства выпало вдосталь времени для получения удовольствия от жизни, осмысления пройденного и фиксации осмысленного на бумаге. Собственным голосом – находящимся в неразрывной связи с традициями замечательных поэтов-новосибирцев (от легендарного Анатолия Маковского до драгоценной Юли Пивоваровой), но успевшим обресть уникальную интонацию. Которая – единственно – и делает писание стихов занятием небессмысленным.

Виктор Куллэ

Отремонтированный снег

Десять строк про одну семью

За свет внесешь очередной платеж,
Рутиной суетливо коронован, —
И вдруг одну простую вещь поймешь:
Приснишься морю – примет как родного.
Поедем в Крым: Гурзуф, Мисхор, Форос,
Инжир на ужин, но на завтрак – каша…
И сам себе ответишь на вопрос:
«А есть ли смерть?».
Чужая – есть.
Не наша.

Пленэр в Крыму

Ни синевы, ни совести, ни страха
Не видно за табличками «Жилье».
На солнце кошка разлеглась, и странно,
Что наплевать собаке на нее.
Ни капли снега на покатой крыше.
Ни грамма листьев – дерево цветет.
У мускателя – цвет и запах свыше.
У двух бокалов – допуски на взлет.
Раскрыл окно – как будто сдал экзамен,
Расправил грудь, как греческий герой…
И плыл февраль у нас перед глазами.
И выстужался домик под горой.

Феодосия

Снежинки над морем —
Соленые, пахнут рыбой.
Молчащая чайка
Летит параллельно дну.
И ржавчина красилась —
Скучно быть просто рыжей.
И сглатывал камень,
Как мог, не свою слюну.
И лето нескоро.
И будет песок в морщинах.
И вылетит пробка,
И сыр прильнет к лавашу.
И все повторится.