Юный Кхарбил, семнадцатый тщедушный сын Талеты, был самым слабым
из всех своих братьев и сестер. На него всегда смотрели с
презрением.
Так случилось, что в племени гоблинов Даратай почитали женщин
как почетных владычиц стаи, потому что они были очагом, тогда как
мужчины всего лишь языками пламени.
На протяжении многих лун такой миропорядок был незыблем, но все
изменилось очень быстро… и произошло это, как в страшном сне.
Прежний уклад рухнул, подобно рыхлому камню в мутную реку,
словно его никогда и не было вовсе: мужчины стали господствовать
над своими матерями, сестрами и избранницами, повторяя ошибки и
обычаи глупых гоблинов племени Тики и Кахери из заболоченных низин
Могучего леса.
Женщина, выбиравшая себе спутника, дарившая жизнь и
преумножавшая племя, ушла на второе место. К ее слову теперь не
прислушивались, ее повеления теперь не исполняли, ее недовольство
не услаждали. Однако на этом все безумства не заканчивались и их
стали изгонять от правления племенем навсегда.
Избиваемые, измученные, боящиеся озверевших мужчин – дети,
женщины и слабые гоблины стали прятаться от своих же сородичей,
набравших силу и какую-то сверхъестественную мощь.
А все началось со злобного старого шамана, когда-то изгнанного
из рядов Даратай. Духи отвернулись от презренного, и он принял
чуждую, злую энергию страшных богов, которые принесли с собой лишь
смерть, боль и страх.
И проклятый гоблин-изгнанник таки вернулся домой.
Он изменился – стал выше и могущественнее, глаза его стали
чернее ночи, а духи подчинялись ему беспрекословно уже по мановению
всего лишь малого когтя.
Гургут внушал всем только ужас.
Затем стало еще хуже…
Женщин начали закабалять, дабы их очаг, заколдованный черной
магией богов, беспрерывно давал новые жизни, отравленные злобой и
бесстрашием. И обновленные черные языки нового пламени Даратай
рождались с неимоверной быстротой, грозя сжечь Могучий лес и его
обитателей.
Под надзором богов стало меняться все…
Кхарбил пробрался в узкий лаз, затем долго полз по нему на
четвереньках, огибая корни, камни и ямы. Крысы сновали взад и
вперед, некоторые бросались на него с каким-то неестественным
остервенением и отчаянием, и он, несмотря на тесноту, все равно
ухитрился отбиться от них и пройти дальше.
Кхарбил вышел к небольшому туннелю пошире, где была заметна
древняя кладка, заляпанная грязью. Теперь он мог свободно
расправить согнутые плечи и идти на двух ногах.
