ОЛЬГА
Он внутри меня.
Двигается, яростно и жестоко вбиваясь в моё мёртвое, но ещё живое тело. Нет сил
кричать, сопротивляться, даже думать. Это последний акт моей боли. Скоро всё
закончится.
Смотрю мимо него, на
мужа, тело которого распластано по полу, и из перерезанного горла красным
вязким пятном растекается багровая жижа.
В ушах всё ещё звон
от криков и выстрелов, злой беспощадный смех. В коридоре виднеется
окровавленная детская ручка моего маленького сына — он мёртв. Эти твари убили
его, забрали от меня навсегда.
Тело не моё. Я уже не
чувствую, как его сминают, терзают и насилуют, навеки уничтожая во мне женщину.
Всё разрушено и разбито на мелкие частицы. Погублено этими злыми и беспощадными
руками. Я – мертва.
Это ничтожество скоро
сделает своё мерзкое дело, и я тоже догоню вас, мои родные. Скоро!
Не могу дышать. В
висках застучало от недостатка кислорода. Каменные пальцы сдавили шею. Ни ноги,
ни руки не реагируют, чтобы спастись. Смерть? Да, пожалуйста!
Смотрю вдаль, на
потолок именуемым "небо", и улыбаюсь, предвкушая, как поймаю сына за
руку, крепко обниму и не пущу туда одного. Без меня. Мой мальчик всегда должен
быть со своей мамой. Со мной... Даже там!
"Боже", –
молю, – "дай мне скорее умереть"!
Это лицо – жестокое и
беспощадное – рассеивается от пелены моих беззвучных слёз. Как жаль, что именно
оно стало для нас всех последним. Стук в голове уходит в вакуум, сменяясь
мраком. Пустота.
Спасибо…
ОЛЬГА
Тяжёлый воздух разорвал
гортань.
Я жива? Боже, нет!
Нет! Едкий дым саднит горло, запах гари мутит рассудок. Они подожгли дом?!
Сыночек?! Мозг
прыгнул от моего резкого скачка. Нужно скорее вытащить его из дома! Падение на
пол. Ноги не способны передвигаться, но я обязана двигаться вперёд, к сыну. Он
же погибнет, задохнётся в дыму! Доползла до крохотного тельца, сгребла в
охапку, прижав к лицу. Холод и темно-багровые пятна изменили любимое личико, но
рассудок и сердце отторгает страшное, пичкая душу огромными дозами надежды и глупой
веры в лучшее.
Глупости, всё хорошо!
Нам просто нужно отсюда поскорей уйти! А потом я разбужу его, и маленькие ручки
крепко обнимут, развеяв весь ужас.
– Всё хорошо, милый.
Мама уже тут. Рядом. Я с тобой.
Адская боль в спине и
руках, кровь из промежности сочится по ногам. Лохмотья разодранного платья не
скрывают срамных мест, но я не способна это осознавать.
