Собака, на которую мы ставим, похожа, скорее, на крысу.
– Зато помчится пулей, – говорит Руб.
Весь из фланелевых улыбок и крученых кед. Сплюнет и улыбнется. Сплюнет. Улыбнется. Милейший он парень, без вопросов, мой брат. Рубен Волф. На дворе обычная зима тревоги нашей.
Мы сидим на нижнем ярусе пыльной открытой трибуны.
Мимо проходит девица.
«Боже мой», – думаю я.
– Боже мой, – говорит Руб, и вот она разница, как мы с ним смотрим на девчонку, томимся, дышим, существуем. Такие вот девчонки – не самые частые гости на собачьих бегах. Те, к которым мы тут привыкли, – или мышки, прикуривающие одну от другой, или кобылы, без конца жующие пирожки. Или шлюховатые с пивком. Однако та, на которую мы глядим, – редкая птица. Я б поставил на нее, если бы она могла участвовать в забеге. Великолепная.
Ну а так лишь тоска у меня от вида ног, которых мне не коснуться, или губ, которые мне не улыбнутся. Или бедер, которые не льнут ко мне. И сердец, что бьются не для меня.
Лезу в карман и вынимаю десятку. Пора переключиться. В смысле я люблю попялиться на девчонок, но это обязательно кончается расстройством. Если смотреть издалека, глаза щиплет. В общем, остается только спросить что-нибудь вроде «Ну так ставим мы, или как, Руб?», что я и делаю в этот тусклый день в этом шикарном и распутном городе, где живу.
– Руб?
Тишина.
– Руб?
Ветер. Катится пивная жестянка. Сзади курит и кашляет какой-то чувак.
– Руб, мы ставим или как?
Я шлепаю его.
Тыльной стороной ладони.
По руке, брата.
Он смотрит на меня и опять лыбится.
– Давай, – говорит он, и мы озираемся, кого бы попросить за нас поставить. Кому по возрасту уже можно. Найти всегда нетрудно. Какой-нибудь старикан с полуспущенными штанами обязательно согласится. Он даже может затребовать долю в выигрыше: ну в смысле, если собака, на которую ты ставишь, победит. Вот только он нас нипочем не найдет – хотя мы по-любому его не обманем. Таким старым «не-дай-бог-мне-до-такого-дойти» пьянчугам надо пособлять. Пару бумажек с выигрыша им не повредит. Фокус в том, чтобы выиграть хоть сколько-нибудь. Такого пока не бывало.
– Пошли.
Руб подымается, мы шагаем, а я еще вижу вдали ноги той девицы.
«Боже», – думаю я.
– Боже, – говорит Руб.
У окошек тотализатора нас ждет небольшое затруднение.
Копы.
«Какого хрена они сюда приперлись?» – думаю я.