Часть 1. Пламя, которое манит Пролог
Маарра, 11 декабря1098 года
– За мной, воины! Во имя Господа Всемилостивейшего, уничтожить всех нехристей! Не жалеть никого!
– Рыцарь Генрих, в том доме я видел их, там, наверху!
– Веди нас!
Группа крестоносцев ворвалась в дом, находившийся почти в центре несчастного города. Никто не обращал внимания на страшные крики мечущихся и гибнущих людей, на клубы дыма и языки пламени. Добыча – единственное, что интересовало “воинов Христа”.
Франки, норманны, англичане рассыпались по зданию в поисках местных обитателей и спрятанных сокровищ. Но их ожидало жестокое разочарование. Пустота.
Генрих с удивлением рассматривал внутреннее убранство дома. Оно странным образом отличалось от убранства жилищ богатых мусульман. Вместо ковров циновки, почти полное отсутствие мебели. Да и людей. Где же те, кого видел Франсуа?
Наконец, кто-то обнаружил ход наверх.
– Там! Там! Они на крыше!
Отталкивая друг друга, преисполненные боевого пыла и подгоняемые жадностью, крестоносцы вывалились на плоскую кровлю. В углу на корточках сидели три фигуры в черном. Словно повинуясь какому-то невидимому знаку, двое поднялись, обнажили мечи странной формы и бросились на норманнов.
Воины с крестами на грязных плащах явно не ожидали сопротивления и даже не успели поднять оружие, как двое из них уже пали. Безбожники бились как бешеные, от их клинков не спасали кольчуги. Лица незнакомцев закрывали металлические блестящие маски, судя по всему, из серебра. Крестоносцы один за другим валились как подкошенные, но рыцарей и солдат было много.
Оказавшийся у выхода на крышу англичанин свалил противника метким выстрелом из лука. Через минуту Генрих ударом сверху практически разрубил пополам второго врага и сделал шаг вперед. Сзади толпа накинулась на тела мертвецов, пытаясь сорвать с них маски.
Фигурка перед ним плавно поднялась на ноги и сбросила одежду. Женщина! Черноволосая, с необычным разрезом внимательных черных глаз. Между ее маленьких грудей на серебряной цепочке висел самый необычный драгоценный камень из всех, что когда-либо посчастливилось видеть Генриху. Черный, переливающийся необычным светом кристалл словно жил собственной жизнью.
Женщина сделала еще один шаг вперед и, глядя ему прямо в глаза, спросила:
