В высоком тереме князя, что находился
в древнем городе Искоростень, было шумно. Нискиня - правитель
древлян по праву и желанию народа, бушевал и разносил все, что
попадалось ему под руку. Он уже разбил кувшин - валялся кучкой в
углу комнаты; под столом пол украшали осколки глиняных плошек
вперемешку с кусками жареного мяса, которые жадно, но с оглядкой на
хозяина и, поджав хвосты, заглатывали собаки.
Сам Нискиня, здоровый мужик в простой
рубахе и портах, восседал на лавке за столом, тяжело дышал и,
попеременно то тряс кудлатой головой, то стучал огромным кулачищем
по столу. Уцелевшая посуда жалобно дзвенькала, подпрыгивала и
медленно-медленно продвигалась к краю в надежде спастись. Лицо
князя от напряжения багровело, глаза, если б могли, как в сказке,
кинули пару молний и испепелили нарушителя спокойствия, а пока
Нискиня, лишь на манер взбесившегося быка, раздувал ноздри и
скрипел зубами от собственного бессилия. Немощью и причиной гнева
была женщина, которую ни ударить, ни убить, он не смел, не мог да,
собственно, и не хотел. Вот и выплескивал злость в крике и
воздушном помахивании кулаками.
- Вот же дура!.. Ты понимаешь, что
натворила?! Нет! Не понимаешь! Я тебя с дочерью пригрел, принял,
как положено... А ты мне та-а-кую свинью подложила! Нет, не мне, ты
на корню сгубила дщерь!.. Вот где она?!
Распекаемая князем женщина безмолвно
стояла перед ним в центре палаты. Темно-синее покрывало из
шерстяной ткани полностью укутывало ее до пят. На опущенной голове
вился тонкой змейкой золотой обод, что не давал ткани упасть и
удерживал изящно и равномерно расположенные складки. От обода,
прикрывая виски и уши, свисали три ряда золотых колец, украшенных
крупным жемчугом и изумрудами. Женщина спокойно выдерживала крики и
гнев князя и лишь беззвучно шевелила губами. Тонкие пальцы нервно
перебирали жемчужные длинные бусы с брелком - крупным золотым
крестом.
- Все своему распятому молишься,
дура?! Одну за другой глупости сотворяешь, да так споро, что лишь
баба быстрее караваи в печь кидает!.. Помог тебе твой бог?
- Помог, Нискинюшка, помог, - женщина
подняла голову и взглянула на князя ярко-синими глазами, - Он всем
помогает. И мне помог: кров найти, защиту, - голос ее был тих, но
постепенно потерял смиренные ноты и приобрел суровость, - Только ты
не ори, как телок на заклании, забыл что ли, с кем разговор
ведешь?! Я тебе не простая девка со двора, я род свой от самого Кия
веду, и отец мой был Киеву князь!.. Нет у тебя права на меня голос
повышать... Или забыл, что я - дщерь Аскольда Зверя?!
