[1]
Над писателем, который пишет не на общераспространенном языке, обыкновенно тяготеет проклятие. Таланту хотя бы и третье степенному, но имеющему в своем распоряжении язык широко распространенный, гораздо легче быть признанным, чем первоклассному гению, – которого читают в переводе. В этом случае все его художественные особенности, тонкости и красоты утериваются даже и тогда, когда он пишет в прозе.
Затем, если он переведем, оказывается, что он писал для кучки знатоков и любителей, что он вхож лишь в то общество, к которому сам принадлежит, но что он чужд широким массам всего света; оказывается. что его произведения подходят под уровень сознания тех, среди которых он вырос и для которых писал, но не отвечал запросам громадного большинства.
И если Генрику Ибсену удалось обойти эти помехи, то, во-первых, потому, что его позднейшие драматические произведении написаны в прозе, короткими, определенными репликами, легкими для перевода, причем, если произведение и теряло, то в не значительной степени.
А, во-вторых, потому, что, по мере своего развития, он все меньше и меньше писал исключительно для севера, но работал, имея в виду читателей всего мира. Он мало интересовался внешней правдоподобностью. изображая, напр., на сцене замок Росмерехольм, тогда как в Норвегии замков вообще не существует. И, наконец, потому, что в своем искусстве он перешагнул пределы времени.
Наиболее видные немецкие драматурги до него, как напр., Фридрих Геббель, были лишь его предтечами.
Французские драматические писатели, которые в молодости Ибсена владычествовали на сцене – Александр Дюма, Эмиль Ожье, совершенно устарели в сравнении с Ибсеном.
Из произведений Дюма осталось в памяти только одна из его позднейших вещей: «Визит брачной четы», при чем ее рассматривают исключительно со стороны её сценичности.
«Знатная дама ожидает визита своего прежнего любовника, который бросил ее и женился. Он является и представляет ей свою молодую жену. Согласно сделанному уговору с дамой, друг её дома изображает посетителю его бывшую любовницу, как необыкновенно легкомысленное существо, с целым рядом грешков. Это сообщение действует на молодого супруга так, будто его посыпали перцем; он снова влюбляется в даму, решается бросит ради неё жену и ребенка и образумливается только после того, как узнает, что ему рассказали неправду. Зачем жить ему с этой порядочной женщиной, когда у него имеется своя собственная?» И таким-то образом обнаруживается его нравственное убожество. Вот как понимали интригу в доброе старое время: кто-нибудь что-нибудь выдумывал и на это реагировали.
