Художественное оформление и макет Андрей Бондаренко
© Е. Бочоришвили, 2013
© Éditions du Boréal
© А. Бондаренко, макет, художественное оформление, 2015
© ООО “Издательство АСТ”, 2015
Издательство CORPUS ®
* * *
Время от времени с братом профессора Дюбе случались приступы. Он раздевался догола, залезал на дерево и пел. Женщины выбегали в сад и смотрели на него во все глаза. В первый раз, может быть, или в последний они видели голым красивого мужчину. Целую жизнь ведь можно прожить и не увидеть.
Ванечка обнимал дерево детскими ручками и плакал. Он звал Андро по имени, а тот не откликался.
– Посмотри на меня, – просил Ванечка, – посмотри только!
Но Андро не смотрел. Он пел. Облака и птицы проносились над его головой. “Весна моя, любовь моя…” Он стоял на ветках, расставив ноги, – под ним валялся Монреаль, – и одна нога его, правая, была в носке.
– Душа – в правой ступне, – объяснил как-то Андро своему брату, профессору Дюбе, – ее всегда надо держать в тепле!
Полковник с железными зубами, который служил на государственной южной границе в своей экс-посткоммунистической стране, вылезал в окно и смеялся: “Да чтоб из-за бабы, да это каким же педиком надо быть!” А иногда злился: “Слезай, птичка с яйцами, а то я тебя быстро с ветки сниму!” И на людей кричал, держась за оконную раму: “Ковер тащите! Что смотрите? Убьется ведь!” И не разжимал пальцев, чтоб самому из окна не выпасть.
Ванечка бежал за лестницей, которой не было.
Люди внизу, под ногами Андро, продолжали скользить по грязному снегу и ругать мэра города. Будто это мэр лично не вышел с утра с лопатой и не убрал талый снег. Бабушки в шубах из мертвых животных ступали осторожно, как по битому стеклу. Боялись упасть и не встать. Прыщавые школьницы, с лицами бледными и носами красными, спешили в школу в сапогах на босу ногу. Шик у них был такой, в самый лютый мороз – без чулок и даже, говорят, без исподнего. И повсюду, как забытые зонтики, висели объявления о продаже квартир. Будто весь город желал переехать. И у агентов на портретах были белые, замерзшие лица.
Весна была уже рядом – летали ведь птицы и облака! – а все не шла, будто жила за Берлинской стеной. “Весна моя, любовь моя, приди, приди! – пел Андро с дерева. – Сердце мое все в крови, разрывается!”
