Вокруг мело, лило и сыпало. Ноябрьский вечер скандалил и с осенью и с зимой, кому мочить пешеходов. Фонтаны грязной жижи из-под машин плевали в народ по-осеннему, а пурга мокрого снега хлестала прохожих уже по-зимнему. Люди на автобусной остановке забились в угол, но и там не было спасения от дерущихся стихий и от «шумахеров». Автобусы и маршрутки вымерли. Залепленный ледяной грязью аквариум остановки уже не вмещал желающих уехать.
Вот же везет каждый собственную жопу в тепле, хоть бы один остановился! Ну, хоть бы одна сволочь! – злилась я, всматриваясь в мутный поток машин. И ведь в каждой по одной теплой жопе и одной равнодушной харе!
Ледяной ветер лез во все щели. Какая я оказывается, щелястая…
Нет, ну едут и едут мимо, хоть бы одна сво…
Темный внедорожник затормозил ровно напротив меня. Силуэт водителя махал рукой – давай, давай! – Мне что ли? – ткнула я в себя замерзшим пальцем. Силуэт закивал. Спасительным прыжком я скакнула к машине, успев подумать: «Знакомый какой-нибудь! Он-то меня видит, это я его нет».
– Скорей, скорей, здесь нельзя стоять! – крикнул силуэт, но я уже впрыгнула на сиденье.
– Господи! Ты услышал мои матерные молитвы! Ура! А то я уже совсем закоче…, – радостно закричала я, но осеклась на полуслове.
Мне улыбался совершенно незнакомый мужчина, лет шестидесяти, с хитрыми морщинками возле глаз, торчащими вперед седыми усами и просторной лысиной, через которую, как рельсы через степь, были проложены седые параллельные пряди.
– Ой…, – растерялась я. – А Вы кто? Здрасьте…
– Добрый вечер! – не переставая улыбаться, ответил мужчина, – я Акакий.
– Кто? О господи! Извините! А Вы, что, меня знаете? Я-то Вас точно нет!
– И я Вас не знаю. Но Вы же хотели ехать?
– Я просто стояла на остановке и думала, хорошо бы кто-нибудь остановился, а то едут по одному… хорошие люди.
– Ну, вот я и поймал волну! – засмеялся мужчина. – А вы знаете, это удивительно! Я обычно другим маршрутом еду, а сегодня как потянуло что-то сюда. Наверное, Вы очень сильно хотели!
