Влюбленный дух, или Путешествие на край мира

Какое же это счастье, под загадочными лучами Голубой Луны, бродить с любимой и проказником Крустом, среди развалин Потерянного города. Перебирать струны романтичной Розовой Луны, и петь для Арисы старинные человеческие и эльфийские баллады. Летать с друзьями, при свете строгой Желтой Луны, над человеческими городами и селами, заглядывать в окна их домов, и со смехом отваливать в сторону, когда кто-нибудь из особо чувствительных людишек, пытался отогнать духов от собственных окон талисманами и заклинаниями. Кружить среди исполинских деревьев эльфийских лесов, наслаждаясь красотой и покоем, что излучал этот лес, и его обитатели. Мчаться среди огненных гейзеров Огненной земли, уклоняясь от смертельно опасных языков пламени, могущих выжечь саму сущность легкомысленного духа, и на вылете из долины встречать любяще осуждающий взгляд Арисы, и восторженный Круста. А после наперегонки гоняться за ускользающей Радугой, и, в конце концов, настигать её. Ведь это только для простых смертных, Радуга была недостижимой. Как было весело дразнить водяных духов, и убегать от натравленного ими морского Кракена. Затаив дыхание следить за неспешным полетом могучих драконов, и скользить в их тени над заснеженными пиками Драконьих же гор.

А потом все вдруг в одночасье переменилось. Чья-то невидимая, но могучая и безжалостная рука вырвала Тарона и его любимую Арису из привычного мира. Удалось убежать только юркому Крусту, (а может его отпустили намеренно). Последнее, что помнил Тарон – мир вдруг стал пугающе тесным, и послышался детский плач – его собственный плач…

Актур очень любил эти часы, даже скорей минуты – минуты, когда солнце поднимается над невысокими Стражьими горами. В безоблачные дни небо окрашивалось в нежно-розовый цвет, и заряжало молодого человека хорошим настроением на весь день. А в конце дня, так же было хорошо выйти на другую окраину города, и стать свидетелем не менее красочного заката. Тогда приходили сны. Те сны, после которых не хотелось просыпаться, хотя не запомнился ни один. Солнце поднялось, и Актур сразу потерял к нему интерес. Он спустился с невысокого холма, и побрел к городу. Неподалеку резвился Рамус, почти взрослый лесной кот, которого Актур подобрал в лесу еще котенком. Размерами лесные коты превышали домашних в два, а то и в три раза, и редко приживались в неволе. Но котенок, найденный Актуром, признал своего спасителя сразу, и чуть повзрослев, следовал за своим хозяином по пятам, сопровождая во всех загородных прогулках.