Солнце ударило в глаза. Моя защита
от солнца не справлялась. Лежать под прямыми солнечными лучами
становилось все неприятнее. Я лениво приподнялся на локтях,
отклонил голову и пробежался глазами по человеку, который исполнял
роль тени. Он висел вверх ногами на дереве. Веревка оплела голени
бедолаги, а обратный конец был переброшен через толстую ветвь.
Залогом надежности конструкции служил бант, завязанный вторым
концом веревки.
– Солнце в глаза светит. Хочу тень!
– пояснил я непонятливому мужчине.
– М-м-м-м! – промычал он в ответ и
попытался отпрыгать в сторону солнца. Сместиться не получилось, но
резкие движения привели к раскачке конструкции. Я равнодушно
наблюдал за этим маятником, отклоняя голову из стороны в сторону.
Бант начал развязываться, жертва замычала еще сильнее. Еще миг
и.... В сторону ствола дерева метнулся силуэт. Я моргнул. Конец
веревки удерживал солдат. Да, пожалуй, именно солдат. Назвать
такого флористом или художником явно не получится.
– Господин, вы же не хотите сломать
свою игрушку раньше времени? – он отчеканил слова с ноткой такой
профессиональной деформации дворецкого, что на секунду даже я
поверил, будто речь идет об игрушечном паровозике или машинке.
– Это было бы печально. – сказал я
тоном, который подразумевал абсолютно обратное. – Напомни, сколько
он тут уже висит?
Дворецкий протянул свободную руку к
клапану разгрузки и вытащил оттуда карманные часы на цепочке. Всё
на показ. Щелчок.
– Вы отдыхали три часа, Господин.
Это существо дважды теряло сознание от притока крови к голове. –
мужчина демонстративно поморщился. – Думаю, он уже готов к
разговору.
– Отлично! – я перетек в сидячее
положение и полностью развернулся к парочке. – Свяжись по рации с
Кирби, пусть он познакомится с нашим гостем. Только...
– Слушаю, Господин?
– Давай он пока постоит в стороне, а
то будет как в прошлый раз. Когда бедняга пытался проглотить свой
язык..
На последних словах я сделал особый
акцент и поймал взгляд жертвы. Теперь у него был именно такой
взгляд. Никакой спеси как несколько часов назад. Только взгляд
загнанной в угол крысы. Крысы, которая готова сдать всех ради пары
минут своей жалкой жизни. Я приказал:
– Вынуть кляп.
Любитель повисеть на дереве жалобно
застонал, а затем и вовсе потерял сознание. Переизбыток чувств?
Рука с веревкой разжалась, голова встретилась с землей и тут же
вернулась в исходное положение. Жалобный стон сорвался на писк, но
резко прервался, стоило здоровяку Кирби появиться в поле зрения.
Квинтэссенция мускулов и шрамов, от такого явно не ждешь
сострадательной улыбки и колыбельной на ночь. Вернемся к нашему
гостю.
