– Приехали! – Громко заявил Гок.
Постоянно веселая манера речи этого старика раздражает меня.
Особенно сейчас, когда я оказался в столь безвыходном положении.
Слышу звуки его шагов. А я надеялся, что этот кретин останется на
козлах. Он что, думает, что я не в силах самостоятельно выйти?
– Господин, приехали! – Широко улыбается он и открывает двери
кареты.
Я сморщился, ощутив тепло солнечного света на своем лице. Не
нравится мне Гок. Борода у него кривая. Знает ли он об этом? Вряд
ли. И зубы тоже не ровные. О, он еще и руку мне тянет. Ладонь
блестит. Потная. Нет, не притронусь.
– Спасибо, Гок, я сам. – Выхожу наружу и чувствую, как стопа
неприятно подвернулась.
Я наступил на камень. Споткнулся. Черт, я упал. Не больно, но
было страшно. Не люблю ощущение падения. Кажется, я успел пару раз
безнадежно взмахнуть руками. Наверное, выглядело это глупо. Гок все
еще лыбится. Не смеется ли надо мной? Кретин, снова тянет мне
руку.
– Вы не ушиблись, господин?
– Не ушибся. Так это оно? – Я посмотрел на строение. Оно
примерно такое, каким я его и представлял. А представлял я его
ужасным. Всего два этажа. Стены грязные и, думается мне, хрупкие.
Даже не каменное. Все из дерева. Разве может это стоить столько,
сколько я отдал?
– Да, господин, оно самое! Теперь это ваша таверна! – Ответил он
и зачем-то хлопнул меня по плечу.
Я даже не заметил, как все же ухватился за его ладонь. Я был
прав, она потная. Зато я теперь снова на ногах. Однако наступать
больно. Да, какое-то время придется прихрамывать.
– Ну-с, господин, я отгоню карету. А вы входите. Теперь вы тут
главный.
Гок отъехал. А я направился ко входу. Тропинка узкая. Нужно
будет расширить. Поднимаюсь по лестнице на крыльцо. Все скрипит.
Над дверью на двух цепях висит потертая дощечка. Буквы почти
стерлись, но все же мне удалось прочесть: “Гарцующий Единорог”.
Твою мать, никакого разнообразия. Переименую. Однозначно
переименую. Открываю дверь. Надо же, тяжелая. Внутри много пыли.
Столов всего пять. Вместилось бы больше. У барной стойки вижу
молодую девушку. Не уверен, есть ли ей восемнадцать. Худенькая.
Глаза большие, усталые. Волосы светлые, слегка растрепанные.
– Здравствуйте. – Приветствует меня она и удивленно
оглядывает.
В особенности долго ее взор задерживается на моем шарфе. Мне
нравится эффект. Он дорогой, дарует мне пять единиц
привлекательности. Думается мне, она нечасто видит тут кого-то
настолько же хорошо одетого, как я. Сама она в дешевом
низкоуровневом тряпье.
