Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя»

Европа в отношении к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна.

А. С. Пушкин (1834)

Россия ли проиграла Восточную (Крымскую) войну 1853–1856 годов?

Вопрос, сформулированный в подзаголовке данной статьи, все чаще задают себе сегодня все, кто исследует или осмысливает события войны, вступившей в эпоху своего 160-летнего юбилея.

Все больше людей убеждаются в том, что нет ничего более далекого от истины, чем привычное утверждение о якобы имевшем место поражении. Нет необходимости широко документировать абсолютное господство до последних лет в исторической литературе именно «пораженческой» точки зрения. Мы найдем ее в любой монографии или статье, в учебнике или учебном пособии, в публицистическом очерке или научных комментариях. До недавнего времени почти невозможной задачей было как раз обратное – отыскать иную оценку результатов Крымской войны. Такие мнения можно было высказывать только между строк.

Ограничимся одним примером. Академик Е. В. Тарле, фактически исповедовавший другую систему взглядов, внешним образом именно в русле «пораженческой» концепции вынужден был начинать разговор о Крымской войне в своей классической монографии: «Царизм начал и он же проиграл эту войну, обнаружив … несостоятельность … господства дворянско-феодального крепостнического строя».

Невооруженным взглядом видно, что это утверждение является всего лишь обязательной калькой известных слов В. И. Ленина о Крымской войне. Весь последующий текст двухтомной монографии «Крымская война», опубликованной в годы Великой Отечественной войны с одобрения И. В. Сталина, фактически опровергает «пораженческий» тезис.

Другой характерной чертой советской историографии Крымской войны являлось абсолютное игнорирование православной составляющей этого глобального противостояния. Инспирированный Францией двухлетний спор с Россией о «святых местах» закончился тем, что накануне 1853 года ключи от Вифлеемского храма (церковь Яслей Господних) были демонстративно, с большим шумом отняты у православной общины, которой они традиционно принадлежали, и под давлением Парижа переданы турецкими властями Палестины католикам. Этот акт был совершен в стране, в которой православие исповедовало большинство подданных – десять миллионов человек. Нетрудно представить себе реакцию на эти события не только внутри Османской империи, но и за ее пределами, в первую очередь в православных странах. Было грубо и публично нарушено закрепленное договорами право России на покровительство православия в Турции.