В комнате царил полумрак. Утреннее солнце, как ни старалось, не
могло заползти в комнату сквозь плотные задернутые шторы. Смотреть,
впрочем, особенно не на что. Пара стеллажей со всяким хламом, стол,
стул, кровать. Интересная картина. Будоражит воображение. В углу
валяется коробка из-под пиццы с одиноким засохшим кусочком,
разбросанными пивными бутылками можно снабдить завод по переработке
мусора, а затхлый запах давно не проветриваемого помещения удачно
завершает концептуальность обстановки.
Рука лежащего на кровати лицом вниз мужчины разжалась, отправив
в недолгий полет недопитую бутылку с виски, гулко упавшую на пол
под синеватое мерцание телевизора. Мужчина вздрогнул и
проснулся.
Не самое, надо сказать, удачное начало дня. Бывало и лучше. А
что вы хотели? Как пел один известный певец, любить так любить,
мешать так мешать, я виски запью пивком. Ну, или как-то так.
– На Ближнем Востоке продолжаются ракетные удары. Как сообщил
уполномоченный представитель России…
С глухим стоном мужчина перевернулся на спину и медленно,
стараясь не нарушить зыбкое перемирие в организме, сел на кровати.
Лицо по помятости не уступало подушке, хотя теперь стало видно, что
принадлежало оно молодому еще парню лет двадцати пяти.
Всклокоченные волосы падали на лоб, и он пригладил их рукой,
пытаясь сфокусироваться на особенно уродливом цветке на обоях и
остановить паршивую карусель в голове. В горле пересохло, а рот,
судя по ощущениям, стал отхожим местом всех дворовых котов округи.
В этот момент экран лежащего на тумбочке возле кровати телефона
замерцал и явил похмельному взгляду смс-сообщение: «Эй, Дик, ты там
не сдох?» Хороший вопрос.
Парень покосился на вытекающую из бутылки мутновато-янтарную
жижу. Зря, зря. Организм немедленно попытался доказать, что, мол,
не сдох еще, хозяин, смотри, что могу! Пациент скорее жив, чем
мертв. Героическим усилием подавив несвоевременную тягу организма к
бурным действиям, хозяин комнаты встал и, нетвердой походкой
подойдя к окну, распахнул шторы.
Твою-то мать.
Выпавший за ночь снег ровным слоем покрыл всю видимую глазу
поверхность, блестя и сверкая на не по-зимнему веселом солнце.
Столь внезапный переход от полумрака к ослепительной яркости бытия
немедленно породил в голове, по которой словно ударили двумя
здоровенными тарелками от барабанной установки, замечательный
разноцветный фейерверк.
