Облик Огня. Том 1

«Дорогой друг. Рукопись, что ты сейчас держишь в своих руках, является частью одной необъятной головоломки, истории и целой вселенной, которая, подобно вырванной из книги странице, скрывает за собой самые важные события, без которых было бы невозможно представить картину целиком, а наше существование таким, каким оно является сейчас. Кто я? Я никто. Зови меня чужеземец. Чужеземец, который объял необъятное в поисках истины, странствуя по свету и собирая по крупицам детали и факты произошедших событий. Твой покорный слуга преодолел бесчисленное количество верст в поисках людей, которые хотя бы отдаленно были причастны к случившемуся и могли что-то поведать. Я записывал каждый случайно произнесенный звук оных на бумагу, дабы ничего не упустить и постоянно прокручивал в своей голове те слова, которые звучали из их уст и навсегда лишили меня покоя. Случай или судьба заносили меня к тем самым местам на земле, на просторах которой все происходило и мне довелось узреть курганы, на которых плясали вороны, запечатлеть в памяти все цвета радуги, размазанные по небесам в некоем бесформенном отчаянии, вдыхать тяжелый воздух, наполненный серой и горячим песком. Черновики навсегда останутся черновиками, потому что мне не суждено сохранить работу всей моей жизни, если я буду таскать у себя на горбу кипы бумаг с заметками по этому поводу. По этой причине я принял решение, оставлять часть истории в том или ином месте, а когда люди поймут, насколько незаурядными, сверхъестественными и ошеломительными были события тех лет, то кого-нибудь обязательно тронет эта история, и он, несомненно, возложит на себя бремя подарить миру это чудо, собрав все части моих пристрастных записей воедино и придать их огласке».

Заметки чужеземца, найденные на Расколотых Островах вместе с частью карты Неймерии.

День в столице королевства Дордония, Дастгарде, начинался не хуже и не лучше любых других дней в этом под завязку заселенном и пыльном городе. Засидевшиеся до утра в городских корчмах пьяницы встречали рассвет, нехотя волоча свои ноги по узким улочкам в стороны своих домов, проходя мимо бодрых горожан, каждый из которых уже занимался своим нелегким трудом. Кто-то усердно вычищал лошадиные стойла, а кто-то таскал ведра, наполненные до краев водой из ближайшего колодца, по пути расплескивая ее так, что каждый желающий легко мог отследить путь водоноса и посмотреть в глаза тому, кто зачем-то набирал полную тару, зная, что все-равно донесет только треть. Третьи сочли необходимым что-то непременно отремонтировать в столь ранний час и отстукивали молотком какой-то ломаный ритм, то и дело прерываясь на антракт для того, чтобы проверить качество своей работы. Были и четвертые, очередь которых была встать не стой ноги и браниться в столь ранний час из-за очередной неудачи на себя или на того, кто, по их мнению, был повинен в этой самой неудаче. Были и пятые, и шестые, и многие-многие другие, но все они, занимаясь каким-то полезным для себя делом, в общей картине зачастую лишь создавали утреннюю сумятицу.