Моя хорошая приятельница, – назовем ее Женя, – всегда поражающая меня глубокими познаниями в уголовном праве и смежных с ним науках, не так давно позвонила и пригласила к себе на дачу, на шашлыки. Женя – одна из самых интереснейших собеседниц в моей жизни, из любого слова которой я всегда почерпываю ту или иную полезную информацию, которой я всегда, в последующем, делюсь с другими, выдавая за исходящую от меня.
Помимо меня и Жени на даче присутствовали наши многочисленные общие друзья, в том числе ее постоянный друг Женя и ее же родная сестра Люся, с которой я имел честь путешествовать в одной компании по северным землям Германии в самом конце двадцатого века.
Дело в том, что Женя, будучи по профессии следователем, имеет доступ к определенного рода информации, которой в этот раз она со мной любезно (по-дружески) поделилась. Именно поэтому я оставляю реальное имя своего осведомителя в тайне и выражаю особую благодарность за предоставление мне столь интереснейших фактов из жизни одного из многочисленных российских городов.
Итак, я еще раз подчеркну, что все нижеизложенное построено на фактах, процессуальным образом закрепленных в нескольких уголовных делах. Эти факты взяты мной в качестве некоего костяка или скелета; все же остальное в этом рассказе, как то: имена героев, их диалоги – лишь вымысел и порождение моего воображения.
Мой отец из той породы добрых и честных людей, на спинах которых другие паразиты строят свои жизни. При первом общении он может показаться несколько грубоватым, а иногда и надменным. Но поверьте мне, это всего лишь оболочка, а точнее – щит, за которым папа прячется от реальности, чтобы она не сильно его кусала. Не смотря на свои качества, чуждые для любого другого делового человека, отец к своему полувековому юбилею смог сколотить на ниве предпринимательства достойное себя состояние.
В тот вечер мы сидели на диване и смотрели старый фильм «Высота» – одна из немногих вещей, за которые папа смог бы отдать полжизни. Он осторожно погладил меня по волосам.
– У тебя красивые волосы, дочка. Такие светлые. Как солома. И пушистые… ты помнишь, у твоей матери были такие же?
Я, не отвлекаясь от экрана, ответила:
– Ты же знаешь, что не помню. Зачем тогда спрашиваешь?
Отец помолчал немного, и я подумала, что он забыл этот короткий диалог.
