Нахождение в Пустоте, где ничего не происходит, стало причиной
переосмысления множества постулатов, кажущихся мне ранее
незыблемыми и фундаментальными. Одним из первых, что подверглось
сомнению, стала уверенность в том, что после Смерти ничего нет.
Хотя то, что я умер, оставалось под вопросом, ведь я хорошо помнил
всю свою осознанную жизнь, за исключением последних мгновений,
которые, видимо, и привели меня в текущее состояние.
Пребывание в Пустоте, навевало как уверенность в произошедшей
Смерти, так и Надежду на некий промежуточный этап. Верить в то, что
это и есть Смерть и теперь я буду пребывать здесь вечно, мне не
хотелось, поэтому я закономерно решил думать, что это промежуточное
состояние. Ну а так как сомнения всё равно оставались, я
дополнительно считал, что и после Смерти есть другая жизнь,
наподобие реинкарнации, или еще чего-либо подобного.
Пустота, в которой я пребывал, оставалась абсолютной, ни в одном
из спектров чувств человеческого тела я ничего не испытывал.
Единственное, что еще оставалось доступным, так это мыслительный
процесс. Навязанное социумом клише, мыслю - значит существую, в
текущей ситуации являлось чуть ли не единственным «столпом»,
удерживающим моё сознание от паники и прочих деструктивных
состояний.
Следующим, что подверглось переосмыслению, стало понимание
необходимости совершения хоть сколько-нибудь значимого деяния в
течение жизни. К своим двадцати-пяти годам я не успел ни установить
мирового спортивного рекорда, ни сделать значимого научного
открытия, ни создать чего-либо творческого, достойного
увековечивания в человеческой культуре. Даже отцом я стать не
успел, уговорив бывшую одноклассницу сделать аборт после слишком
бурно проведенного выпускного на окончание школы.
Чувство текущего времени в Пустоте так же отсутствовало и
единственным, что хоть как-то способствовало осознанию временного
промежутка, являлось количество мыслей, а так же реакция организма
на их переосмысление. Детально вспоминая тот или иной промежуток
прожитой жизни, я тщательнейшим образом его «препарировал»,
стараясь понять, где и в чем я оказался не прав, а где напротив,
сделал всё, как надо.
Зная, чем в последствии закончился каждый из этих эпизодов,
осуществлять анализ было и легко и тяжело одновременно. Чувство
Тяжести возникало каждый раз, после того как я смог не только
признать собственный просчет, но и убедить самого себя в том, что
был неправ. Принуждение себя к изменению мировоззрения, отказ от
привычных рефлексов на социологические «маркеры», давалось
непросто. Но, дополнительное чувство, пусть и чувство Тяжести, в
окружающей меня Пустоте было единственным, что хоть и косвенно, но
подтверждало, что я всё ещё Жив.
