Роковые иллюзии

Авторы выражают глубокую благодарность за помощь в создании этой книги с российской стороны – бывшему начальнику разведки КГБ Леониду Владимировичу Шебаршину, руководителю архивной службы разведки Александру Петровичу и ее сотрудникам Вячеславу Петровичу Мазурову и Дмитрию Дмитриевичу Воробьеву, бывшему заместителю начальника внешней контрразведки Сергею Михайловичу Голубеву, бывшему сотруднику внешней контрразведки Михаилу Александровичу Феоктистову, оперативному фотографу разведки Михаилу Михайловичу Логинову и руководителю пресс-бюро разведки Юрию Георгиевичу Кобаладзе, а также всем тем, чьи имена, по соображениям конспирации, не могут быть названы; с американской и британской стороны – бывшему заместителю директора ЦРУ Рэю Клайну, советнику ЦРУ Уолтеру Пфорцхаймеру, сотрудникам ЦРУ Роберту Кроули и Хейдену Пику, бывшему сотруднику канадской контрразведки Дэниэлю Малвенне, ныне покойному начальнику британской контрразведки сэру Ричарду Уайту, бывшему сотруднику Форин офиса Роберту Сесилу, члену британского парламента и писателю-историку Руперту Алласону, журналистам Ричарду Нортону Тэйлору, Мартину Уокеру, Джеймсу Адамсу и Дэвиду Твистон-Дэйвису, историкам Артуру Шлезингеру, Аллену Уайнстайну, Джеймсу Баррозу, Уоррену Кимбаллу, Верну Ньютону и Тимоти Нафтали, сотруднику Национального архива США Джону Тэйлору и его коллегам, сотрудникам библиотеки ФБР, библиотеки Конгресса США и Архивного управления Великобритании.

Июльским вечером 1990 года я совершал ежедневный ритуал опечатывания двери кабинета № 317 в здании КГБ на Лубянке. Используемое для этого архаичное приспособление состояло из деревянной бирки с комочком пластилина и пропущенным через нее суровым шпагатом. Шпагат продевался в ушки двери и косяка, вдавливался в пластилин и фиксировался личной бронзовой печатью. Чтобы пластилин не прилипал к печати, в отношении ее гравированной поверхности предпринималось такое же действие, какое совершает суеверный человек через левое плечо, когда хочет оградить себя от бесовских козней. Может быть, поэтому, а может быть, в силу простоты и надежности это устройство пережило несколько поколений обитателей Лубянки и выкрутасы научно-технического прогресса. Правда, отдельные долгожители дома 1/2 на площади Дзержинского любовно приложили руку к его увековечению путем замены фанерной бирки на пластмассовую или даже алюминиевую, однако среди разведчиков, одержимых охотой к перемене мест, производство амулетов в виде бирки-якоря на всю жизнь не привилось. Я принадлежал к последним и за свою службу сменил их штук семь или восемь.