Наруто Узумаки был очень нелюбопытной личностью. Несмотря на
гиперактивный и непоседливый характер, неизвлекаемое шило в
заднице, Наруто всегда воспринимал окружающую действительность как
данность и никогда не пытался докопаться до причин и испытать
границы на прочность. Во многом этому способствовало отсутствие
нормального детства — взрослые всегда на него злобно зыркали, дети
не хотели с ним играть. Отсутствие любознательности было защитным
механизмом, спасающим от бесконечной депрессии. Учителя не
старались скорректировать его поведение и направить энергию в
мирное русло. Единственный учитель, который всей душой переживал за
успехи блондина, к сожалению, так и не догадался, что кнут в виде
его дзюцу Большой Головы не действует на привыкшего к постоянному
негативу ребёнка. Использовать одержимость Наруто раменом в
качестве инструмента мотивации он либо не догадался, либо не
посчитал этичным, используя визиты в Ичираку для поднятия
настроения ученика. В конечном итоге мозг Наруто встал на привычную
колею: всё, что ему неинтересно или скучно (а это были все
теоретические знания, что, помимо истории, географии, теории чакры,
включало пояснения учителей на уроках тайдзюцу), влетало в одно, а
вылетало в другое ухо. К великому сожалению, чтение и письмо также
не входили в сферу его интересов. Всю силу своего недюжинного
интеллекта он использовал вхолостую, на то, что он сам считал
хитроумными проделками, а окружающие — раздражающим и бессмысленным
вандализмом. И это всеобщей любви к нему не добавляло. Отсутствие
ответственности за выходки (самым страшным наказанием было отмыть
свои же надписи, при этом Ирука часто угощал раменом!), а также
добродушно-снисходительное отношение Хокаге влияло на поведение
негативно. Сложился парадокс — самый ненавидимый в Конохе человек
был, скорее всего, самым избалованным. Местный аналог «золотой
молодёжи» воспитывался в суровых клановых традициях шиноби, над
Наруто же не стояла требовательная фигура воспитателя.
Несмотря на невероятные возможности трёх школьных техник, Наруто
не воспринимал их иначе чем неприятную обязаловку, необходимую,
чтобы стать ниндзя. Исключение было сделано для техники
трансформации, чья модификация напропалую использовалась Наруто для
шалостей. Сама по себе трансформация — это неинтересно.
Превратиться в сексапильную блондинку и заставить даже самого
сильного шиноби пошатнуться или упасть от потери крови — совсем
другое дело. Ведь выражение их лиц было бесподобно, а хорошо
посмеяться Наруто любил. Изучение ещё одной техники с безграничным
потенциалом — теневых клонов — ситуацию не изменило. Вне
смертельной опасности (в этих случаях Наруто буквально
преображался: становился серьёзным, собранным и очень хитромудрым)
он использовал технику разве что для всё того же превращения в
гарем белокурых секс-бомб.
