Казаки в Абиссинии

Выпуская в свет настоящий свой труд, я считаю долгом предупредить читателя, что это не более как дневник, в который я с полной добросовестностью заносил всё то, что меня поражало, трогало и восхищало дорогой. Особенно в начале нашего путешествия, в странах культурных, мне пришлось видеть то, что давно всем известно и давно описано. Я описывал эти места с той подробностью, с какой видел сам. Мой дневник не может служить гидом для путешественника, желающего поехать в Африку, хотя бы потому, что в иных местах я, занятый конвоем, видел слишком мало, в других смотрел чересчур узко – лишь как кавалерист и охотник.

Не найдут в моем описании и научного исследования малоизвестной страны, потому что я имел слишком мало времени для этого, не обладаю достаточными знаниями и не был снабжен нужными для того средствами.

Мой дневник – это моментальная фотография глаз моих. Чего я не видел, про то и не пишу. Если я смотрел на что-либо не так, как надо, прошу простить мне великодушно мои ошибки. Не записать же и не отметить хотя бы и мелочей такого грандиозного факта, как посылка гвардейских казаков в Абиссинию, я не мог.

Еще раз предупреждаю, что ничего научного в моем дневнике не найдется – лишь беглый обзор пути от Петербурга до Аддис-Абебы и обратно. Это легкое кавалерийское кроки, сопровождаемое легендой, и только.

Feci quod potui – faciant meliora potentes[1].

Рисунки, приложенные к этому изданию, исполнены по фотографиям, любезно предоставленным мне моими товарищами по путешествию Л.С.Давыдовым, К.Н.Арнольди и Г.В.Коховским, которым приношу свою сердечную благодарность за сделанное одолжение этими фотографиями и за те замечания, при помощи которых я вернее мог передать наши общие впечатления в заграничной командировке.

П. Краснов

д. Николаевка 2 июня 1899 г.

Мое назначение начальником конвоя – Сборы в путь – Молебствие – Состав конвоя – По железной дороге – Погрузка на пароход «Царь» – Одесса

Двадцать третьего сентября 1897 года, возвратясь из Области войска Донского в Петербург и просматривая бумаги, получившиеся в полку в мое отсутствие, я нашел отношение штаба гвардейского корпуса о командировании казаков в Абиссинию в составе конвоя императорской дипломатической миссии. Сейчас же в уме моем мелькнула мысль хлопотать о назначении в состав этого конвоя. Объехать чужие страны, увидеть новые места, новую природу, попасть в «коловращение людей», как выражался Чичиков, наконец, расширить жизненный кругозор путешествием – всё это было слишком заманчиво, чтобы жалеть на это время и труды. И я стал хлопотать. На первых же порах я потерпел фиаско. «Поздно» – вот ответ, который мне был дан и начальником миссии, и вице-директором азиатского департамента Министерства иностранных дел. «Поздно» – состав отряда уже утвержден, смета составлена и переменить ее невозможно. Но, видно, мне суждено было ехать, и дело мое устроилось. Конвой, который первоначально было предположено сформировать из казаков и пехоты, составлялся исключительно из казаков; можно было думать, что и начальником этого конвоя должен был быть казак – шансы мои возвышались, наступало тревожное состояние, когда не знаешь, останешься ли дома, в Петербурге, или на очень долгое время покинешь его и всё, что так дорого на родине.