Глубокой ночью по обводной полосе подмосковного военного аэродрома медленно прохаживались, негромко разговаривая, комиссар государственной безопасности Леонид Иванович Старков и подполковник Михаил Степанович Марков. Оба они были в штатском, и это вызывало к ним любопытство людей аэродрома, на котором в это время шла своя ночная жизнь. Где-то на невидимых в темноте стоянках самолетов вечно бодрствующие механики пробовали моторы. Когда мотор умолкал, его рев еще долго повторяло эхо, глухое в недалеком лесу и звонкое в невидимых просторах вокруг аэродрома. На башне штабного здания неустанно вращался прожектор-маяк. Далеко отброшенный им конус света скользил по крыше ангара, по верхушкам деревьев парка и белым стенам домов военного городка, по перекрестью бетонных полос, по зеленой равнине аэродрома и потом опять по ангару, по парку. И так без конца. Когда конус света убегал с аэродрома, становились видны багровые светлячки оградительных сигналов.
Но Старков и Марков ничего этого не замечали, занятые своим разговором.
– Все же мне непонятно, – упрямо тряхнув головой, сказал Марков. – Если Крымов шлет из Берлина донесения, которые здесь считают провокационными, почему его не вызовут и не отдадут под суд?
– Скажу вам больше: ему даже не сообщают, как расцениваются здесь его донесения.
– Ничего не понимаю… – Марков остановился и, заглянув в лицо тоже остановившемуся Старкову, спросил: – А вы понимаете?
– Я успокаиваю себя мыслью, что тут действует очень высокая политика, в которую мы, грешные, не посвящены.
Они снова пошли рядом и некоторое время молчали.
– Ну, я понимаю, если бы Крымов сообщал какие-то абстрактные сведения, – взволнованно заговорил Марков. – Но он же перечисляет номера армий, двинутых Гитлером к нашим границам. Он сообщает даже примерный срок нападения. Да ведь и мы сами читаем в газетах сообщения о непрекращающихся нарушениях наших границ немецкими самолетами. Англичане – те прямо и открыто пишут о повороте Гитлера на восток. Что же это все? Дезинформация? Политическая игра?
– Вообще-то Гитлер – великий мастер политической авантюры, а против этого невредно выставить спокойствие и выдержку… – Старков посмотрел на часы. – Пойдем…
Марков понял, что Старков разговаривать на эту тему не хочет, и молча шел рядом с ним, погруженный в свои мысли.
