Лабиринт мистера Паоло

Пролог

У любой идеальной картины есть изнанка. Там, где зритель видит безупречный газон, садовник видит сорняки, которые нужно вырывать с корнем. Там, где все видят счастливую семью, я вижу конструкцию, которую я построила собственными руками. Кирпич за кирпичом. Ложь за ложью.

Люди так наивны. Они верят в судьбу, в несчастные случаи, в карму. Они не понимают, что судьба – это не слепая сила. Судьба – это я. Я решаю, кому греться на солнце, а кому увядать в тени. Я решаю, кому жить, а кому падать.

Восемнадцать лет тишины. Восемнадцать лет безупречной игры. Я стерла свое прошлое ластиком, сожгла мосты и развеяла пепел над морем. Я думала, что дверь в ту жизнь заколочена наглухо. Но прошлое – это не пепел. Это вода. Она всегда находит щель.

Сначала появился этот смешной человек в шарфе. Он смотрел слишком внимательно. Он задавал слишком много вопросов. Он посмел прикоснуться к замку на моей двери. Глупец. Он думал, что разгадывает ребус, а на самом деле рыл себе могилу. Мне даже не пришлось его ненавидеть. Ты ведь не ненавидишь камень, который убираешь с дороги? Ты просто отшвыриваешь его в сторону. Полет был коротким. Проблема исчезла.

Но теперь… теперь проблема стала сложнее. Девчонка. Я смотрю на нее и вижу то, что так старательно пыталась забыть. В ее глазах, в повороте ее головы я вижу призраков. Она думает, что она – главная героиня своей собственной драмы. Она играет в детектива, ищет правду, верит в справедливость. Бедная, глупая девочка. Она не понимает, что живет взаймы. Все, что у нее есть – имя, дом, воздух, которым она дышит, – все это подарено мной. Я ее создатель. И я же могу стать ее палачом.

Мне бы не хотелось этого делать. В конце концов, в этот проект вложено слишком много сил и времени. Она – мое творение, мое алиби, моя искупительная жертва. Но в любом саду наступает момент, когда ветка начинает расти неправильно. Когда она угрожает всему дереву. И тогда хороший садовник берет секатор.

Я наблюдаю за ней. Я вижу каждый ее шаг, читаю каждый ее страх. Она думает, что охотится. Она не знает, что дичь – это она сама. Пусть поиграет. Пусть побегает по лабиринту. Но если она подойдет к выходу… если она посмеет заглянуть под маску… мне придется щелкнуть лезвием.

Потому что правда одна: в этой истории выживет только один автор. И этот автор – я.