Глава 1. Переезд в тринадцатую
Солнце слепило глаза, будто нарочно пытаясь помешать разглядеть новый дом. Кира стояла с чемоданом в руке, чувствуя, как тёплый ветер путается в волосах. Перед ней – обшарпанная пятиэтажка без лифта. Где‑то наверху ждала их квартира.
– Мы будем жить на пятом этаже? – спросила она, оборачиваясь к Кириллу. Он как раз вытаскивал из багажника очередную коробку.
– Да. Лифта нет, зато недорого, – он выпрямился, подошёл ближе, обнял её и поцеловал в макушку. – Зато своё.
– И ежедневная зарядка по лестнице, – Кира попыталась улыбнуться, но голос дрогнул.
Кирилл рассмеялся:
– Инвестиция в фигуру. Ну что, пойдём? Нас ждут сто пятьдесят ступенек.
Знакомые до сих пор не могли поверить, что спустя всего три месяца отношений Кира согласилась переехать. «Слишком быстро!» – твердили все. Но их чувства горели так ярко, что, казалось, способны и согреть, и сжечь дотла.
– У нас четырнадцатая квартира? – Кира всматривалась в ряды дверей, пытаясь отыскать нужную.
– Нет, – Кирилл слегка смутился. – Тринадцатая. Представляешь? В пятницу тринадцатого переезжаем в тринадцатую квартиру.
Он попытался рассмеяться, но звук потонул в скрипе старой двери, которая со стоном распахнулась, впуская их внутрь.
Воздух в квартире стоял тяжёлый, пропитанный запахом сырости и давно забытого быта. По коже пробежали мурашки – не от холода, а от странного ощущения, будто кто‑то только что вышел из комнаты, оставив после себя едва уловимый след.
– Они хоть убирались перед сдачей? – Кира поставила коробку на пол, оглядывая пыльные углы и паутину, свисающую с потолка, словно забытые занавеси.
Маленькая прихожая вела в общую комнату, где посредине стоял старый телевизор, покрытый слоем сероватой пыли. Кирилл провёл ладонью по корпусу:
– Вряд ли он работает.
– Скорее, он – музейный экспонат, – Кира коснулась экрана, и палец оставил чёткий след.
Из комнаты дверь вела в спальню: старая двуспальная кровать, две тумбочки по бокам и огромная картина над изголовьем, изображающая безмятежный морской пейзаж. Кира раздвинула шторы – свет упал на потёртый паркет, высветив пятна времени.
– Немного уборки, пара свежих вещей – и это будет наше гнёздышко, – сказала она, открывая окна. Древесина скрипнула, словно протестуя против вторжения.
В прихожей Кира заглянула в ванную – маленькую, с чугунной ванной, потрёпанной шторкой и унитазом советских времён. Над раковиной висело зеркало‑шкафчик с потрескавшейся рамой.
