– Люська, – яичницу! – Колька стукнул кулаком по столу так сильно, что подпрыгнул, стоящий тут же, ковш с водой.
Его полузакрытые глаза с трудом подняли нависшие веки и посмотрели по сторонам, пытаясь увидеть Люську, свою законную жену, с которой он прожил двадцать лет. Но рядом никого не было, и он опять начал громко и настойчиво стучать по столешнице.
Еще ни разу за эти годы не было так, чтобы Люська сразу же не прибежала по его зову. Она была тихой и послушной, не смеющей сказать слова против.
Если бы кто-нибудь спросил Кольку, любит он свою жену или нет, он пожал бы плечами, скривив рот в полуусмешке. Он и сам не знал, какие чувства испытывал к ней. И женился-то на ней только потому, что Люся забеременела от него, когда он силой взял ее темной ночью в подсобке коровника, где она работала дояркой.
Девкой она была видной: длинноногой и стройной, с тонкой талией и грудями, которые выпирали под платьем словно две спелые дыни. Если бы не оспины на лице, оставшиеся после ветрянки, которой она переболела в детстве, то ее можно было бы назвать красивой. Зеленые глаза, словно изумруды переливались и манили. Сочные губы хотелось целовать и наслаждаться их сладостью.
Колька заглядывался на нее, когда видел, как она идет легкой походкой между двух рядов с буренками. Иногда полы ее халата распахивались, оголяя острые коленки, которые призывно манили. Ему хотелось обнять и прижаться к ним лицом. Коля представлял, как он это делает, и его душу переполняло нахлынувшее волнение, а в штанах начинало шевелится мужское достоинство.
Но Люся была недоступна, ему казалось, что кроме коров, ее никто не интересует. Она горделиво смотрела на него, когда он пытался ухаживать за ней. Временами ему казалось, что Люська издевается над ним, отвечая отказом на приглашение сходить в их сельский дом культуры на дискотеку. Его злило высокомерие и равнодушие девушки. Хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы она сама бросилась в его объятия.
Как-то, выпив для храбрости, он пришел на ферму, зная, что Люська сейчас на вечерней дойке.
Колька знал на ферме каждый уголок, потому что несколько лет проработал здесь скотником. И вот в тот вечер ему хотелось прийти и сказать Люське все, что он о ней думает. В душе была злость и обида, которые появлялись всегда, когда в рот попадало спиртное.
