КНИГА ПЕРВАЯ
Тому , кторазбилмоёсердце .
Теперьясобираюсебязаново .
ПЛЕЙЛИСТ .
barnacle boi – Don't Dwell.
Irma – I Know.
Tom Odell – Can't Pretend.
Тбили Тёплый – Ледяное сердце.
Тбили Тёплый, Жека кто там? – Око за око.
Тбили Тёплый – Ответ всем.
Тбили Тёплый, ХТБ – Не уходи.
Баста – Моя игра.
Нина Бродская – Звенит январская вьюга.
Многоточие – Щемит в душе тоска.
Жека Басотский – Прости красавица.
Жека Басотский, DJANIZ – Моя привычка.
ГЛАВА 1
ГУЛ ПЕРЕД БУРЕЙ
Воздух в «Колизее» был слишком густым. Не Колизей Рима конечно. Просто так прозвали этот подвальный зал на окраине города Новосибирска, где по пятницам собирались те, кому адреналин был дороже здоровья, а честь пустым звуком. Освещение – пара тусклых ламп над рингом да несколько прожекторов, бьющих в глаза зрителям на импровизированных трибунах – скамейках и ящиках из-под пива. Гул голосов, хриплый смех, лязг опускаемых сидений, запах дешевого табака, пива и чего-то резкого, химического – то ли для мытья полов, то ли средства для остановки крови.
Марк Воронов «Шторм» стоял в своем углу, спиной к канатам, и пытался вдохнуть полной грудью, но не получалось. Каждый вдох обжигал легкие, будто он глотал песок. Его тренер Валера, а так же он был опекуном Марка, тер ему плечи жестким полотенцем.
– Держись, Шторм! – хрипел Валера ему в ухо, перекрывая гул зала. – Он уже выдыхается! Видал его пятый раунд? Как корова на льду!
Марк кивнул, не открывая глаз. Пятый раунд, он помнил тупую боль в ребрах после особенно удачного апперкота соперника, звон в ушах, когда его голова отлетела назад от хука. Помнил, как его колени дрогнули, и он едва удержался, ухватившись за канаты. Глоток воды из бутылки, которую поднес Валера, был как глоток жизни. Холодная, обжигающая горло. Он выплюнул капу в ведро. Она была в розовой пене от крови. Его крови.
Он открыл глаза. Противник в противоположном углу, здоровенный детина по кличке «Гранит», тоже сидел, запрокинув голову, рот открыт, ловя воздух. Его тренер что-то яростно кричал ему в лицо, брызгая слюной. Над левым глазом у Гранита зиял глубокий порез, кровь растекалась по лицу темной маской, смешиваясь с потом. Марк чувствовал удовлетворение. Он пробил эту броню.
Но и сам он был не лучше. Левая бровь распухла, почти закрывая глаз, губа рассечена. Где-то глубоко в животе ныло от ударов по корпусу. А самое главное в груди клокотала ярость. Не спортивная злость, а дикая, первобытная. Злость на себя. Шестой раунд. Он должен был закончить это раньше. Должен был. Гранит – крепкий парень, но не топ. Он – Филипп Гранитов, но у него не тот уровень, с которым у Марка должны быть проблемы, а проблемы были с самого начала.
