Глава 1. Уютная тюрьма вашего разума
Вы здесь. Не на диване, не в кресле под пледом, не в вагоне метро, качающем вас в такт чужим жизням. Вы в своей клетке. Вы привыкли называть ее иначе: «моя депрессия», «мое тревожное расстройство», «моя сложная жизненная ситуация». Вы дали ей имя, чтобы сделать ее вещью, внешней силой, отдельным от вас врагом. Это первая и самая главная ложь, на которой держится вся конструкция. Это не враг. Это ваш дом. Вы его построили. Вы обставили его мебелью. Вы каждый день протираете в нем пыль.
Посмотрите вокруг. Видите эти стены? Они сложены из кирпичей старых обид, скрепленных раствором жалости к себе. Каждый кирпич вам знаком, вы помните его на ощупь. Вот этот, щербатый, – тот раз, когда вас предали. Вот этот, холодный, – родительское равнодушие. А вон тот, почти стершийся от ваших прикосновений, – ваше первое большое разочарование. Вы годами рассказывали об этих кирпичах психотерапевтам, друзьям, случайным собутыльникам. Вы так гордились уникальностью своего узора кладки, что не заметили, как замуровали себя заживо. Эти стены не защищают вас от мира. Они защищают вас от жизни.
А что это за удушливый, но такой привычный запах? Это запах гниения. Это аромат вашего прошлого, которое вы отказываетесь хоронить. Вы держите его в своей камере, как труп любимого человека, надеясь, что он однажды оживет и извинится. Вы кормите его своей энергией, своими мыслями, своим настоящим. Вы тратите свои дни, ведя бесконечные диалоги с призраками, переигрывая старые сцены, пытаясь выиграть битвы, которые закончились десятилетия назад. Ваша депрессия – это не болезнь. Это некрофилия. Патологическая привязанность к тому, что мертво. Вы не хотите отпустить прошлое, потому что оно – единственное доказательство того, что вы страдали. А ваше страдание – это все, что у вас, как вам кажется, есть. Это ваш орден, ваша медаль, ваше алиби на бездействие.
Прислушайтесь. Слышите этот монотонный гул? Это ваша тревога. Это работа генератора, который круглосуточно питает электричеством вашу тюрьму. Вы включаете его каждое утро, едва открыв глаза. Первый вдох – и первая мысль: «А что, если?..» Что, если я не справлюсь? Что, если меня уволят? Что, если они меня осудят? Что, если я заболею? Этот гул стал для вас фоновой музыкой, без которой наступает оглушительная, невыносимая тишина. Тишина, в которой вам пришлось бы услышать единственный важный вопрос: «А что я делаю прямо сейчас?» Вы предпочитаете гул. Ритуал тревоги придает вашему дню структуру. Проснуться, испугаться будущего. Позавтракать, обдумать возможные катастрофы. Пойти на работу, прокручивая в голове сценарии провалов. Ваша тревога – это молитва, обращенная к божеству по имени «Катастрофа», в существование которого вы верите гораздо истовее, чем в собственные силы. Вы не боретеся с тревогой. Вы ее практикуете. Вы – ее верный адепт.
