Я открыла глаза, ярко светило солнце. Виктор еще спал. Огонь в бочке давно погас, моя правая лапа совсем замерзла, и я снова сунула ее под покрывало. Мой хозяин храпел, но я уже давно привыкла к его храпу. Все вокруг мирно спали – и Ната и Старый Боб. Хлопья снега пробирались в наше прибежище сквозь дыры в картоне. Зима. Как же я ее ненавижу!
Виктор оказался без одеяла. Я положила голову на его голую шею и лежала так долго долго, пока он не проснулся и не начал поглаживать мою шерстку. Если так подумать, то мне еще повезло – моя густая, золотая шубка всегда греет меня зимой, а вот людям всегда надо что – то на себя надевать. Они даже не представляют, насколько смешно выглядят в своих меховых шапках. Щенки внутри меня начали двигаться, очевидно, они хотели есть, но еды не было. Совсем.
Народ начал медленно просыпаться и потягиваться на своих лежанках. Ната первым делом погладила свой живот (там у нее тоже были щенки), а старый Боб взялся за голову, она всегда болела у него, если он пил что-то вечером из большой бутылки.
– Ну все, Марта, пора вставать, – сказал Виктор и погладил меня по голове.
Старый Боб побежал разжигать огонь в бочках – это было единственным доступным нам источником тепла. Сперва он зажег огонь в бочке у Наты.
– Как спалось? – спросил Виктор у Наты. – Сильно замерзла?
– Не сильно. Но все лучше, чем на улице.
Я помню, как Виктор в первый раз принес меня сюда. Это место показалось мне раем по сравнению с сугробом снега, куда выкинули коробку со мной. Я не обижаюсь на людей за то, что избавились от меня, наверное, я была им просто не нужна. Я знаю, что на свете много добрых людей, таких как Виктор и Старый Боб. Я была совсем крошечной и только открыла глазки, все, что я видела – стены из картона и снег. Я сжалась в углу коробки и ждала, что кто-нибудь спасет меня, ну, или что я просто усну и не проснусь, хотя бы не буду чувствовать холод. Сначала я пыталась скулить, но никто не слышал, а когда сил совсем не стало, пищала еле слышно. Мне повезло, и Виктор услышал меня, когда рылся в мусорном баке.
– А кто это у нас там? Надо же, какая красавица! – сказал он, приоткрыв коробку.
Он сразу же положил меня к себе на грудь и застегнул молнию на куртке так, чтобы осталась видна только моя голова. Надо же, а мир намного больше, чем картонная коробка, – подумала я. А снег, его так много, и он такой красивый. Виктор принес меня в свое жилище под мостом.
