Воздух в аудитории №314 был густым и неподвижным, как вода на дне колодца. Он пах пылью старых книг, слабым парфюмом однокурсниц и напряжением. Мария Вересаева ощущала это напряжение физически – оно тонкой, холодной пленкой оседало на коже под строгим пиджаком. Она стояла у кафедры, и свет люминесцентных ламп, безжалостно плоский, делал ее лицо похожим на античную маску. Спокойствие, выдержка, контроль. Она была в своей стихии.
Профессор Разумовский, седовласый лев юридического факультета, снял очки в тонкой оправе и потер переносицу. Его взгляд, обычно острый и пронизывающий, сейчас был почти теплым. Это был плохой знак. Теплота Разумовского означала не одобрение, а то, что он готовит финальный, самый коварный удар.
«Итак, Мария, – его голос был сухим, как шелест переворачиваемых страниц Уголовного кодекса, – вы блестяще разобрали казус с точки зрения теории причинно-следственной связи. Но давайте отойдем от теории. Представьте, что вы не студент, а адвокат. Ваш подзащитный – тот самый водитель. Что вы скажете присяжным в своей заключительной речи? Не цитатами из монографий, а живыми словами».
Аудитория замерла. Это был выход за рамки учебной программы, импровизация, которую Разумовский позволял себе только с теми, кого считал равными. Или с теми, кого хотел утопить. Маша почувствовала, как по спине пробежал ледяной ток. Она сделала едва заметный вдох, заставляя кислород прочистить мысли. Ее мозг, натренированный на обработку гигантских массивов данных, мгновенно переключился с режима анализа на режим синтеза. Она видела их – двенадцать пар скучающих, равнодушных глаз присяжных. Людей, которым плевать на доктрину conditio sine qua non. Им нужна история.
«Уважаемые присяжные, – начала она, и ее голос прозвучал ровно, без единой дрогнувшей ноты. Он стал ниже, весомее. – Закон – это не просто свод правил. Это попытка человечества начертить на карте хаоса маршрут, ведущий к справедливости. Сегодня обвинение предлагает вам проигнорировать эту карту. Оно просит вас осудить человека за то, что в тот роковой вечер пошел дождь. За то, что дорожное покрытие было изношено. За то, что у пешехода, перебегавшего дорогу в неположенном месте, оказались слабые сосуды головного мозга. Обвинение просит вас осудить моего подзащитного за цепь трагических случайностей, сделав его единственным ответственным за несовершенство этого мира».
