…семь, восемь, девять, десять. Десять шагов. Почему десять? Возможно, это число что-то значит – десять. Или девять? Забыл. Ладно, нужно начать заново. Раз, два, три, четыре… стена, холодный кафель, тусклый свет из окна, четыре стены, одна дверь, один стол, одна кровать, десять шагов… или девять? Ему должны передать сообщение от… от кого? Снова уперся в стену. Теперь нужно повернуть налево, да, налево, потому что направо стена. Это смешно. Но здесь что-то есть на стене. Что-то подозрительное. «Вы подозрительно спокойны» – говорит следователь. Потому что он знает, что скоро выйдет отсюда. Но как он это сделает? Здесь кругом стены: за стенами город, за городом лес, в лесу запах листьев, коры, корней, грибов, звук лопаты, острой как бритва, режущей плоть земли… Он скоро выйдет отсюда.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Паша, упершись затылком в стену. Но тут же затих, потому что придут тюремщики и накажут его. Посадят в одиночку – он и так в одиночке. Паша широко улыбался. Они удивятся, когда он покажет им, как легко отсюда выйдет.
Паша перестал улыбаться – совсем недавно ему было плохо. Он вспомнил стул, наручники, допрос. Он ничего им не сказал – им не расколоть его.
Но он что-то забыл. Да – он считал, сколько шагов от стены до стены – нужно посчитать. А зачем? Опять стало смешно. Это можно оставить на потом. Но что в другом конце камеры и как туда добраться? Можно слева и можно справа, вдоль стены. Если прижаться и идти вдоль стены, то можно не опасаться выйти на середину камеры.
Можно ладонью, щекой, всем телом, душой прижаться к стене и почувствовать её холод. Это холод краски, штукатурки, бетона, вечной мерзлоты, других планет, далеких звезд. Холод проникает под кожу, бежит по венам, просачивается в кости, доходит до самого центра его тела, оттуда он наблюдает за всем этим. Наблюдатель, который молча смотрит.
Крашеная железная дверь – она холоднее стен, стены стабильнее, но дверь… Дверь – это возможность, это дорога, это города людей, площади ветров, чернота парадных, центральное отопление, чайник на плите, сигарета в руке, календарь на обоях… Дверь, она как пистолет… Они не нашли пистолет – он опять их надул. Но никакого пистолета не было.
