Холст стоял нетронутым. Анна Лебедева, чьи работы уже выставлялись в московских галереях, не могла начать новую картину. Вечером предстояла встреча выпускников – восемнадцать лет спустя. Вместо красок ее палитру терзали воспоминания.
Она закрыла глаза и увидела их – не сегодняшних, сорокалетних, а тех, юных, заскорузлых, пахнущих дешевым мылом и мечтами.
Вот Иван Петров, их староста. Высокий, прямой, с честными серыми глазами. На последнем звонке он сказал: «Пойду в военное училище. Мой дед прошел всю войну. Отец служил в Афгане. Наша семья всегда защищала Родину». Он говорил просто, без пафоса, и все верили ему. Врать он не умел.
Рядом – Мария Семенова, худая, как щепка, с вечно раскрытым учебником по физике. «Деньги – это свобода, – говорила она, закусывая тонкие губы. – Я буду свободной. Смогу помогать родителям, построю дом, буду путешествовать». В ее сжатом кулачке, в упрямом взгляде было что-то, заставлявшее верить.
А вот Дмитрий Воронов, их циник и острослов. «Вся жизнь – театр абсурда, – усмехался он. – И мы в ней статисты. Играть надо с улыбкой». И он играл – блистал на школьной сцене, писал едкие стихи для стенгазеты. Но Анна, художница, видела – за улыбкой скрывается пустота.
И Сергей Ильин, тихий, спокойный. «История – не даты, – говорил он на уроках. – История – это люди. Их поступки». Его не всегда слушали, но когда слушали – умолкали. В нем чувствовался стержень.
«Где вы все теперь? – думала Анна. – Кто пал, кто вознесся, кто сломался?»
В ту же ночь Иван Петров, подполковник, смотрел на спящую жену и дочь. На груди – новый орден, тяжелый, как воспоминания – Афганистан 2012 год.
Жара стояла невыносимая. Их группа сопровождала колонну с гуманитарной помощью. В ущелье попали в засаду.
– Гранатомет справа! – крикнул молодой лейтенант.
Иван толкнул его в укрытие, почувствовал острую боль в плече. Осколок. Но важнее было другое – крик раненого сержанта Новикова: «Командир! Не бросай!»
Пули свистели над головой. Дым, гарь. Иван сделал перевязку себе, потом пополз к Новикову. Тащил его на себе двести метров под огнем. Потом – вертолет, госпиталь.
Через месяц, уже в России, он получил письмо. От Дмитрия Воронова.
«Ваня, здравствуй. Пишу из Праги. Слышал, тебя наградили. Поздравляю, хотя не понимаю – за что? За то, что ты защищаешь коррумпированный режим? Ты воюешь за империю зла, друг мой. Одумайся. Здесь, в Европе, я наконец обрел свободу. Могу говорить правду. А ты рискуешь жизнью за иллюзии…»
