СИНДРОМ ОЖИДАНИЯ ПРОЗРЕНИЯ

СИНДРОМ ОЖИДАНИЯ ПРОЗРЕНИЯ

Он проснулся от тишины. Не от звука, а от его отсутствия. Такое тоже бывает. Тишина была не пустой, а густой, как желе. В ней плавали частички утра, пылинки, танцующие в луче света из щели между шторами, и неслышный гул его собственных мыслей.

Марк лежал и смотрел в потолок. Ровный, белый, гипсокартонный. Он знал, что нужно встать. Принять душ. Сварить кофе. Ответить на вчерашние письма. Сходить в магазин. Жить. Но между знанием и действием лежала пропасть, широкая и бездонная, как Большой каньон. Его воля была парализована не ленью, а странным, физическим ощущением бессмысленности любого движения.

Его жизнь была хорошей жизнью. У него была работа, которая кормила, квартира, которая защищала, друзья, которые периодически звонили. Но всё это было как декорации в театре, где он забыл свою роль. Он выходил на сцену, произносил чужие слова, ждал аплодисментов и чувствовал… ничего. Кроме смутной, ноющей боли, похожей на фоновый шум в ушах, который становился слышен только в полной тишине.

Боль Марка была болью не-присутствия. Он был актёром в спектакле под названием «Его Жизнь», но сам в зале не сидел. Он смотрел на себя со стороны, и этот парень на сцене казался ему немного знакомым, но определённо не им.

Он поднял руку и посмотрел на неё. Пальцы, линии на ладони, синева вен под кожей. Рука была настоящей, живой. А он? Он был призраком, который ею управлял.

В метро, по пути в никуда, он увидел её. Девушку с зелёными глазами. Она сидела напротив и читала книгу в потрёпанном переплёте. Не смартфон, а именно книгу. И она не просто скользила глазами по строчкам – она жила внутри этой истории. Он видел, как уголки её губ вздрагивали в попытке сдержать улыбку, как брови слегка сдвигались от напряжения в напряжённом моменте.

Она была полностью там, в мире из бумаги и чернил. А он был полностью здесь, в вагоне, наблюдая за ней. И в этот момент его поразила не её красота, а её вовлечённость