Глава 1. Данила и стена, что изменила всё.
В большом городе, где асфальт гудит от машин, а высотки царапают небо, жил-был парень по имени Данила. Не простой парень, а художник-граффитист. Баллончики с краской – его верные друзья, а серые стены – холсты для мечтаний. Данила был из тех, кто видит красоту там, где другие видят лишь грязь и скуку. И вот, в один из пасмурных дней, когда осень сыпала мокрыми листьями, он бродил по заброшенным дворам в поисках новой "жертвы" для своего искусства.
– Эх, где ж ты, моя муза? – бормотал он, пинаючи пустую бутылку. – Все стены уже расписаны, а душа просит чего-то этакого, необычного!
И тут взгляд его упал на старую кирпичную стену за заброшенным заводом. Стена была как из другого мира: потрескавшаяся, с мохом в щелях, будто шептала древние тайны. Данила аж замер, чувствуя, как по спине мурашки побежали.
– Ну, держись, красавица, сейчас я тебя оживлю! – ухмыльнулся он, доставая баллончик.
Но только он начал выводить первые линии, как вдруг стена… мигнула. Да-да, именно мигнула, будто экран старого телевизора! Данила аж баллончик выронил.
– Это что, глюк? Или я переработал? – пробормотал он, потирая глаза.
А стена тем временем засветилась мягким голубым светом, и из него, как из тумана, проступила фигура. Девушка. Да не просто девушка, а такая, что сердце у Данилы в пятки ушло, а потом обратно прыгнуло. У неё были длинные волосы, будто сотканные из лунного света, а глаза – глубокие, печальные, словно в них спряталась вся тоска мира.
– Эй, ты кто? – выдавил Данила, чувствуя, как голос дрожит. – Я, конечно, мечтал о музе, но чтоб прям так, из стены?!
Девушка посмотрела на него, и уголки её губ дрогнули в слабой улыбке.
– Меня зовут Лада, – сказала она тихо, словно голос её был эхом. – А ты… ты меня видишь?
– Вижу, конечно! Ты ж прямо передо мной! – он шагнул ближе, но вдруг заметил, что её фигура слегка мерцает, как голограмма в дешёвом кино. – Погоди, ты что, не настоящая?
Лада опустила глаза, и Данила почувствовал, как в груди защемило. Её грусть была почти осязаемой.
– Я… я лишь отражение, – прошептала она. – Меня создал один человек, но… он давно забыл обо мне. Я живу в этой стене, в этом свете. И никто меня не видит. Кроме тебя.
Данила почесал затылок, пытаясь осмыслить услышанное. Голограмма? Серьёзно? Но сердце уже решило за него: эта девушка, пусть даже из пикселей, была самой настоящей, самой живой из всех, кого он встречал.
