Осень в тот год задержалась. Деревья стояли почти голыми, только редкие золотые листья держались на ветвях, словно не хотели отпускать последние тёплые дни. Воздух стал прозрачным, звенящим, и когда ветер пробегал между стволами, он приносил с собой запах снега – свежий, чистый, немного волнующий.
Маленький ёжик, свернувшийся клубочком под кустом орешника, медленно открыл глаза. Его колючки были покрыты тонкими капельками росы, которые теперь начали превращаться в ледяные кристаллики. Он потянулся, зевнул и посмотрел на небо. Над лесом плавали белые перышки – лёгкие, как пух, они тихо опускались на землю.
– Снег… – прошептал Ёжик, – значит, пришла зима.
Он вылез из своего временного укрытия, встряхнулся и стал осторожно перебирать лапками по холодной земле. Под ногами поскрипывала подмёрзшая трава. Лес выглядел совсем иначе: звуки стали глуше, краски побледнели, даже воздух казался густым и задумчивым.
Ёжик остановился у лужицы, на поверхности которой уже образовалась тонкая корочка льда. Он наклонился и увидел своё отражение – маленькую мордочку с тёмными, блестящими глазками.
– А ведь у меня нет норки, – сказал он сам себе. – Где я буду спать, когда снег укроет весь лес?
До этого дня Ёжику казалось, что зима ещё далеко. Он ел яблоки, грибы, жёлуди, что находил в траве, и грелся на осеннем солнце. Но теперь солнце уже не грело – оно просто светило, холодно и далеко, как чужая звезда.
Ёжик пошёл вдоль опушки. Ветви елей были припорошены инеем, словно кто-то ночью обсыпал их мукой. Вокруг царила тишина, нарушаемая только редким потрескиванием веток. Казалось, весь лес замер в ожидании чего-то большого – первого настоящего снега.
На своём пути Ёжик встретил старую Ворону. Та сидела на засохшей берёзе и чистила перья.
– Карк! – сказала Ворона, увидев его. – Зима близко, малыш. Самое время искать, где укрыться.
– А где лучше зимовать? – спросил Ёжик, задрав голову.
– Где тихо, сухо и не дует, – ответила Ворона. – Только смотри, не суйся к Лисе – она любит «гостей».
Ёжик поблагодарил её и пошёл дальше. Он пробирался между кустами, заглядывал под корни деревьев, нюхал землю, но всё казалось неподходящим: где-то сыро, где-то слишком открыто, а где-то пахло кем-то чужим.
К вечеру снег пошёл сильнее. Маленькие снежинки кружились в воздухе, садились на его колючки, и тот стал похож на ёлочный шарик, посеребрённый морозом.
