Вечерняя тишина была плотной, как старый свитер. Илья прислонился к холодному кирпичу под фонарем, чувствуя, как мороз проникает сквозь тонкую ткань перчаток. Его камера, старый "Зенит", висела на шее, тяжелая и надежная – единственное, что всегда казалось ему настоящим. Воздух пах сосновыми иглами и чем-то неуловимо горьким, похожим на не сбывшиеся надежды.
Он ждал. Неизвестно кого и зачем, но ждал. Может, света, который ляжет иначе, или облака, похожего на старую карту. Ему всегда нужно было что-то ловить.
И тогда она появилась. Вероника.
Она стояла у входа в парк, освещенная одним-единственным фонарем, который превращал падающий снег в мерцающую золотую пыль. Она смеялась, откинув назад голову, а в её руке была рука Артёма. Смех Вероники был негромким, но он разлетелся по холодному воздуху, будто треснуло стекло.
Илья невольно поднял камеру. Это было не желание сделать снимок – это был рефлекс, попытка остановить мгновение, которое он уже знал: оно не принадлежало ему. Артём был всем, чем Илья не был: высокий, уверенный, небрежно элегантный. Он смотрел на Веронику так, словно она была его личным солнцем, а она смотрела на него так, словно это было само собой разумеющееся.
Клик.
Илья опустил камеру, чувствуя, как липкое, незнакомое чувство разливается в груди. Он физически отвернулся от света, и камера на шее внезапно стала тяжелой. Это было не просто восхищение, это было осознание пропасти. Они стояли на освещенной стороне, а он – в тени. Илья взглянул на пленку, которую никогда не осмелится проявить: Вероника, запечатленная в этом чужом, ослепительном счастье.
"Ты должен работать над своим проектом," – прошептал ему внутренний голос, голос разума и амбиций.
"Нет," – ответило сердце, – "Я должен просто смотреть."
Он знал, что эта первая, безусловная боль, этот "кадр" – это не просто момент. Это было начало чего-то большого, мучительного и, вероятно, безответного.
Глава 2:Близость,Отделенная Стеклом
Илья начал свою новую жизнь, построенную на расписании Вероники. Это было не сложно: она была предсказуема. Каждую среду она оставалась после уроков в кабинете литературы, чтобы помочь библиотекарю или перепечатать что-то для школьной газеты.
Для Ильи это стало его новым "тайным местом". Он придумывал причины: проявка старых фотографий в пустующей фотолаборатории рядом, "случайная" необходимость забрать книгу, которой не существовало.
