Лето в Анапе пахло солёным бризом, жаренным на набережной мидиями и тревогой. Беспокойство витало в воздухе яхт-клуба «Парус», густом и тяжёлом, как смола.
– Третья лодка за неделю, – скрипел натужным шёпотом бородатый тренер Виктор Сергеевич, сжимая в кулаке обломок уключины. – И все так же. Не сломано, а именно испорчено. Подпилено.
Я, Максим, курсант местного морского колледжа, стоял рядом, сжимая раскалённые от злости кулаки. Эта «Зарница» была моей мечтой, моим шансом доказать всем, и в первую очередь себе, что я лучший рулевой. А теперь кто-то методично, подло, лишал нас этого шанса.
– Диверсия, – отчеканил я, глядя на искривлённый металл. – Чистой воды.
– Спасибо, Коп, – фыркнула сзади нас тоненькая блондинка с огромными наушниками на шее. Лера. Капитан команды радиокружка из местного технопарка, которые как раз тестировали для нас новую систему связи. – Без тебя бы не догадались.
Мы с Лерой с первого дня упёрлись, как два якоря. Я – приверженец старых добрых морских законов и мышечной силы, она – ходячий гаджет, считающая, что любой каприз можно решить, припаяв паяльником.
– Может, твои «ботаники» что-нибудь подслушали на своих частотах? – язвительно поинтересовался я.
– А может, твои «морские волки» просто не углядели? – парировала она, сверкнув глазами цвета морской волны.
Виктор Сергеевич вздохнул.
– Хватит! Макс, Лера, вы теперь одна команда. Яхт-клуб на карантине, регата под угрозой. Находите мне этого… художника.
Команда собралась в тени ангара: я, Лера, мой лучший друг Штурман (все звали его по должности, забыв настоящее имя), и два радиста Леры – тихий Глеб и веснушчатая Яна.
– Итак, – начала Лера, расстелив на ящике планшет. – Логика. Кому выгодно?
– Всем, кто боится нас на регате, – уверенно заявил Штурман.
– Слишком просто, – покачала головой Лера. – Порча имущества – уголовка. Рисковать из-за одного места? Сомнительно.
Мы перебрали всех: и команду из соседнего посёлка, вечно ходившую вторыми, и вечно недовольного сантехника дядю Васю, которого Виктор Сергеевич недавно отчитал за пьянку. Ничего не сходилось.
И тут моё терпение лопнуло. Пока «логики» строили теории, я пошёл к последней повреждённой лодке. «Ласточка». Старая, но быстрая. Я водил по шероховатому борту пальцами, как по ране. И тут что-то блеснуло в щели между пайолом – крошечная, не больше макового зёрнышка, частица. Жёлтая, металлическая.
