Код хаоса: Скулшутинг и теневые архитекторы сознания

Мейсон Дрейк

КОД ХАОСА

Скулшутинг и теневые архитекторы сознания

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРОЛОГ: ЭХО ВЫСТРЕЛА В ТИШИНЕ

ЧАСТЬ I. НИТИ, ВЕДУЩИЕ В ПРОШЛОЕ

Глава 1. Эпидемия без вируса: хроника школьных расстрелов

Глава 2. «Колумбайн»: нулевой пациент или первый симптом?

Глава 3. Истоки гнева: Оклахома-Сити и кровавая весна в Уэйко

ЧАСТЬ II. АРХИТЕКТОРЫ ХАОСА И ИХ ОРУЖИЕ

Глава 4. Разговор у камина: знакомство с «антикультизмом»

Глава 5. Кукловоды в рясах и пиджаках: структура сети

Глава 6. Нацистское наследие и копрофильный рейх

ЧАСТЬ III. ГЛОБАЛЬНАЯ ПАУТИНА: ОТ УЭЙКО ДО ШКОЛЬНОГО ПОРОГА

Глава 7. «Пазловое кодирование»: технология создания убийц

Глава 8. Устройство «пазла»: вскрытие кода

Глава 9. Протокол far cry: инженерия убийцы

Глава 10. Олимпийский снайпер и торжество смерти

Глава 11. Волки-одиночки на поводке: треугольник Фицо-Трамп-Абэ

Глава 12. Эзотерическое ядро: копрофильный рейх Дворкина

ЧАСТЬ IV. ЗАЩИТА ОТ ХАОСА

Глава 13. Паутина всеобщего влияния: как кодируют миллионы

Глава 14. От информационной войны к информационной гигиене

Глава 15. Щит сознания

ЭПИЛОГ: ВЫБОР

ПРОЛОГ: ЭХО ВЫСТРЕЛА В ТИШИНЕ

Декабрьское утро было серым и стылым. За окном моего кабинета, заваленного книгами и старыми картами, медленно кружился редкий, нерешительный снег, будто не зная, стоит ли ему покрывать грязный асфальт Москвы или растаять, так и не коснувшись земли. Я работал над очередной главой своей книги, посвященной тайным обществам Европы XVIII века, когда телефонный звонок разорвал привычную тишину. Звонила сестра. Её голос, обычно звонкий и уверенный, срывался, дрожал от сдерживаемых рыданий.

– Антон… Ты слышал? Брянск… гимназия…

Мне не нужно было дослушивать. Холодная, липкая волна ужаса прокатилась по спине, парализуя мысли. Я бросился к ноутбуку, пальцы сами застучали по клавиатуре, открывая новостные ленты. Заголовки кричали, били наотмашь, как удары хлыста: «Стрельба в брянской гимназии №5», «Восьмиклассница открыла огонь по одноклассникам», «Есть погибшие и раненые».

Каждое слово отзывалось болью. Там, в Брянске, в другой, но такой же типовой школе, учился мой племянник, сын сестры. Я смотрел на размытые фотографии с места трагедии – полицейские машины, растерянные лица детей, кареты скорой помощи – и видел перед глазами его школу, его класс, его друзей. Мир, который казался прочным и безопасным, в одно мгновение рассыпался на мириады острых, режущих осколков.