Часть 1. Императив Чужака
В лучах заходящего солнца все было оранжевым. Грязно-оранжевым: в Нижнем секторе всегда грязно, а на территории Пауков – особенно. Я наблюдал милую картинку, как двое шкетов, прибившихся к банде «Пауков», приперли к забору мальчишку. Тощий, в слишком чистом и дорогом по местным меркам комбинезоне, он стоял слишком расслабленно для жертвы. Даже не дернулся, когда Гришка махал перед ним кулаком.
Я вообще-то шел спать и прошел бы мимо. Всегда прохожу. Но Гришка же! Тот, который три дня назад обчистил мою тайник-нору, утащив даже банку консервов с истекшим сроком. Настроение поползло вверх: как удачно-то!
Паук требовал ботинки. Мальчишка молча наклонился, начал расшнуровывать. Я сжал обломок трубы в кармане. Идиот, сейчас его разденут до нитки, а завтра найдут в канаве.
Когда Гришка потянулся за добычей, труба, притворившаяся кастетом, опустилась ему на спину. Да, парни увлеклись процессом, с душой к делу подошли, и мое приближение не заметили.
Второй дернулся ко мне, увеличив ожидаемую скорость встречи кулака со своей головой, и заорал, схватившись за нос.
– О, Гриш! – не смог удержаться я, – Слышал, ты теперь мусорные бачки грабишь? Карьерный рост?
Гриша не пытался встать, но выражал некоторое неудовольствие текущими обстоятельствами в нецензурной форме.
Секунда триумфа.
И тут из-за угла появился Гарт. Даже в сумерках сразу узнаваем: двухметровый гигант с совершенно лысой башкой. Не то чтобы он возглавлял банду, просто когда Гарт приходил, все расступались. Тесак, возникший в его руке, идеально дополнял образ.
Это как же-то я? Ведь мог сначала оглядеть местность! Но нет, влип. Гришка хрипел у моих ног, а Гарт улыбался. Труба в руках вдруг перестала быть ультимативным аргументом.
Гарт – он выглядит медленным, только пока не начинает двигаться. Мгновение, и он рядом. Тесак взметнулся – я дернулся в бесполезной попытке увернуться. Хруст, будто ломают куриные кости.
Гарт замер. Потом медленно осел на колени и повалился вбок. За его спиной стоял тот самый мальчишка. В руках – кирпич. Сейчас видно, что он мой ровесник, издали казался старше: выше меня на голову.
– Нам стоит уйти, – сказал он ровным голосом, словно комментировал урок. – Сюда бегут еще трое.
Я не спросил, с чего он взял. Просто побежал следом, пока мозг пытался собрать куски происходящего. Как он успел? Почему так спокоен? Да кто вообще молча бьет кирпичом по головам?
