Глава 1. Запись без имени
Пыль всегда ложится на музыку первой.
Алексей заметил это в тот день, когда открыл дверь старой студии на чердаке дома. Воздух стоял неподвижный, плотный, будто время остановилось в момент последнего аккорда и с тех пор не двигалось. На полках – катушки, кассеты, пластинки, тетради с нотами, пожелтевшие и хрупкие, как сухие листья.
Он не был здесь много лет. После смерти отца студия осталась запертой, и только теперь, когда в доме начали протекать трубы и нужно было разбирать завалы, Алексей решился подняться наверх.
Он долго не включал свет – только стоял в полутьме, слушая, как тишина давит на уши.
Пахло пылью, деревом и чем-то ещё – старым железом, может быть, ржавым временем.
На столе под слоем мусора лежал катушечный магнитофон. Когда Алексей смахнул с него пыль, то увидел наклейку: «Запись №0».
Ни даты, ни подписи.
Только маленькая деталь, от которой по спине побежали мурашки: надпись сделана его собственным почерком.
Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо писал подобное.
Не мог вспомнить и когда последний раз вообще держал в руках магнитофон – лет десять, не меньше.
Он сел, провёл пальцами по холодному металлу. Воспоминания всплывали неохотно, как ржавые пузыри из тёмной воды: отец, звук его голоса за дверью студии, старые записи, вечные споры о ритме.
Когда Алексей нажал кнопку «Пуск», лента начала крутиться с тихим шипением, словно кто-то задышал в темноте.
Сначала – шум, хрип, щелчки.
А потом – голос.
Тихий, женский, почти неразличимый. Он не пел, он дышал словами. Как будто в каждом вдохе пряталась мелодия.
Алексей не понял ни одной фразы – язык был странный, не совсем человеческий, словно сочетание шёпота и музыки ветра.
Но где-то глубоко внутри ему показалось, что он уже слышал это раньше.
Когда был ребёнком.
Когда ещё жила его сестра.
Он не помнил самой мелодии – только чувство. Как будто где-то далеко, за гранью слуха, кто-то играет старую колыбельную, и каждое слово стирает что-то изнутри.
Он сидел неподвижно, пока плёнка не закончилась.
Когда тишина снова заполнила комнату, Алексей осознал, что не может вспомнить, зачем вообще поднялся в студию.
Он посмотрел на фотографию, стоящую у стены – двое детей, мальчик и девочка, на фоне пианино.
Мальчик – он сам.
А вот лицо девочки…
Лицо было размыто, будто кто-то прошёл по снимку влажной кистью.
