Пролог – Ошибка №1: я открыла рот.
Сердце – глубже морей, горячей огня,
Не давай ему высохнуть и остыть.
Если хочешь, чтоб демон пустил тебя,
То не бойся сам его отпустить.
(с) Defin
Ничего бессмертного в мире нет – всё рано или поздно падёт под стопой бога Ненависти. И я его верный и главный раб, который сквозь время и расстояния служил отблеском в отражении разящего кинжала.
Простой воин без имени, что сражал любые миры по одному его слову. Взгляду. Вдоху.
Говорят, меня боялись многие. А в большинстве галактик ходили настоящие легенды: о той, что создавала армии из теней и одним взглядом могла склонить половину вселенной на колени.
Младшая дочь, но любимый палач, выкованный для расправ. Та, что выполняла свой страшный долг без малейших колебаний и сомнений. Лишь отголосок чужой воли, лишённый права на вопрос: «почему».
– Почему я вновь ступала по разгромленному пепелищу, которое прежде было венцом творения целой популяции?
Я никогда не находила ответов, которые искала. Ведь была обречена плыть по алым от запёкшейся крови землям, вдыхая привычный запах металла и соли, что жёг мои ноздри.
Потому пустой взгляд так задумчиво цеплялся за руины, изучая витиеватые конструкции зданий – тонкую работу тех, кто верил в зыбкое «навсегда». Они выстраивали настоящие лабиринты многослойных ульев, в которых затаились последние, дрожащие остатки жизни. И целая планета, когда-то процветающая, теперь дышала обугленным воздухом и ожиданием скорого конца.
Мои твари, сотканные из тьмы, злобы и необузданной ярости, двигались бесшумно, как дрессированные ищейки. Они шли по следу страха, выискивали выживших и безжалостно приносили их в жертву, утоляя бескрайний голод к жестокости бога Ненависти.
И потому я, не думая, жертвовала пешками на пути, считая честью служение своему прародителю. Всё из-за огромного страха перед ним. И ещё большей любви, которая вела мой клинок сквозь года и миллиарды чужих глоток.
Вот и сейчас череп под подошвой смачно хрустел, пачкая подол алого плаща – самого практичного цвета для этой работы. Однако мой взгляд никогда не падал так низко в грязь.
Ни разу я в стремлении к цели не задавалась ценой вопроса.
Ведь их всегда разделял мой бессмертный спутник, чья преданность была так же слепа и пуста, как беззвёздное ночное небо. От его нежного шипения на ухо вечно тянуло мертвецким холодом:
