Рого всегда был голоден. Он не имел много воспоминаний, но при этом не помнил, чтобы был достаточно сыт, а значит, такого и не случалось вовсе. Чтобы быть сытым, чтобы нутро не крутило от голода, нужно было делать то, что говорят. Всегда делать то, что говорят и может, дадут чего-то, что можно пожевать, а если не сделать, то могут и побить. Его чаще били, даже если он делал как говорят, но если не делал, то били всегда. Иногда очень сильно били, особенно другие дети…
Вот и сейчас он шел за рыжим Ирвином с его друзьями и знал, что его будут бить, но если не спорить, то будут бить не сильно.
Вдруг будут бить только двое, а это хуже, чем четверо. Когда бьют четверо, то они толкаются и мешают друг другу, а если громко стонать, то им станет весело и они перестанут бить. Однако теперь это не так важно, а вот чудесная колбаса в руках – это важно. Откусывать и долго-долго пережевывать, чтобы с лихвой насладиться вкусом. Он сам придумал такой способ принимать пищу и был очень доволен этим своим "изобретением".
***
Старая мегера померла в эту весну. Рого помнил ее слабо, когда очень стараешься вспомнить, становится плохо и начинает болеть голова. Он не любил вспоминать, но мегеру иногда вспоминал, даже если было больно. Она кормила его и давала жить в своем сарае в сене. В сильные морозы даже в дом пускала. Там всегда пахло едой и разной травой. Иногда ему становилось интересно, каково это – жить в доме, но недолго. Гораздо интересней то, что в домах всегда есть еда. Залезть в дом он и не мыслил – за такое будут бить очень сильно, даже взрослые, но не думать об этом не мог.
Эта ночь стала особенной. Сначала залаяли собаки, а потом забегали люди, закрывая ставни и с грохотом запирая засовы на дверях. Все спрятались в домах, все, кроме Рого, который с открытым ртом стоял у сарая умершей мегеры и запрокинув голову, смотрел в небо.
Сегодня там не было цветной радуги. Раньше он часто смотрел в небо по ночам, когда от голода крутило живот и не получалось уснуть. Смотрел на переливы цветов и всегда ждал голубого. От чего-то это было важно – дождаться, когда долгий голубой перелив пройдется по всему небосводу, разгоняя со своего пути другой цвет. Особенно радостно становилось видеть голубую волну, прогоняющую красное небо и столь же грустно, когда случалось наоборот. Очень хотелось, чтобы радуга застыла и голубой остался навсегда или хотя бы на эту ночь, но он приходил и уходил, не обращая внимания на желания Рого.
