Серая мгла, пропитанная гнилью, порохом и чем-то сладковато-тошнотворным – возможно, кровью, возможно, химией – висела над лесополосой, будто трупный саван. Андрей, пробираясь через заросли лесополосы, думал о России, начавшей СВО, чтобы уничтожить бандеровские группировки, захватившие власть на Украине. Андрей встал на защиту Донбасса ради своих принципов права на жизнь, язык, культуру и историческую память. Вся его душа противилась людоедской идеологии возвышающей интересы одной нации и ущемляющей права других.
Группа российских штурмовиков Молота входила в город после артиллерийского обстрела. Андрей посмотрел в бинокль, рассматривая девятиэтажное здание, затем осторожно перевел взгляд на другие объекты, стояла утренняя тишина, но в этом притихшем городе был один изъян. За стенами на этажах и в подвалах притихли бойцы ВСУ, наиболее безопасные места заняли боевики нацбата.
Перед тем как скомандовать движение вперёд, Молот всматривался в окна ближайшей многоэтажки с её пустыми глазницами и стенами, исцарапанными огнём и безумием. Внутри под прикрытием бетонных стен скрывается враг. Бойцы группы уже сталкивались с боевиками нацбата, вскормленные не только фанатизмом, но и наркотическими средствами Последние делали людей невменяемыми и не чувствующими ни страха, ни боли. При подходе к зданию прозвучали первые выстрелы из темноты подвала, звучали они глухо, приглушённые бетоном и землёй, словно из-под самого фундамента дома.
– Огонь снизу! – Крикнул Быстрый, прижимаясь к обломкам кирпичной стены. – Два окна подвала, левее входа и вентиляционная шахта – там тоже стреляют.
– Подавление без фанатизма. – Согласился Молот. – Пусть знают, что у них выхода нет.
Птица, залёгший на развалинах соседнего гаража, плавно навёл СВД. Его первая пуля вошла в один из подвальных проёмов – не в человека, а в угол, где мелькнуло дуло. Звук удара по металлу, автомат отлетел в сторону, а дальше последовал крик боли. Скрепыш и Быстрый открыли огонь короткими, точными, но не прицельными очередями. Пули били в пространство, не позволяя поднять головы. Штурмовики целились в проёмы, в щели, в тени, их задачей не являлось убийство, важнее было сломить волю украинских нацистов. Перезаряжаясь, Быстрый прислушался, противник из подвала отвечал слабо. Это были одиночные выстрелы с длинными паузами, порой доходившими до десяти секунд. Скрепыш внимательно в течение полминуты слушал тишину. Из подвала раздался одинокий щелчок, будто кто-то жал на спуск почти пустого магазина.
