Утро в Синявино – петля времени наяву. У кого-то начинается в пять, у кого-то завтра, а у кого-то никогда. Но мы перенесемся в утро, которое наступило для всех одновременно. Пили много. Наверное выпили годовой запас водки какого-нибудь Люксембурга. Спали ли, не помню, но спалили под диваном бутылку пива и с горестью в глазах допивали ее, смакуя каждую капельку.
Алкоголь закончился. Приключение началось.
Мистер Олегович кормил ежей за домом, а Белый и Крыся пошли излить душу с крыльца. Тарыч, Вантуз и Барышня сидели в доме и строили план дальнейшего существования.
По каким-то невообразимым обстоятельствам, с соседнего участка припрыгали две курицы. Ну и два пьяных петуха изливавшие душу с крыльца, решили в туже секунду устроить утреннее сафари.
Белый крикнул, – гуля, гуля, – одна курица от обиды моментально научилась летать и свалила обратно, От шока она еще навалила пару яиц, из которых в полете вылупились птенцы и улетели на юг заренее, чтоб не видеть того, что случилось дальше. Вторая курица просто впала в ступор и была поймана коварными браконьерами.
Принесенный в комнату трофей, вызвал много эмоций у всех и даже у мистера Олеговича, который сказал, – вы дебилы, – и лег спать. Далее была фотосессия с курицей, которая вообще ничего не понимала. Она впервые была в доме и ходила по рукам, ибо всем хотелось почувствовать себя Джоном Сильвером.
Дальнейшее повествование не рекомендую читать людям со слабой психикой, гринписовцам, вегетарианцам и моралфагам.
Было решено, курицу пустить в расход, что вызвало слезное извержение у Барышни, так же купить водки и сходить в баню.
Баня была только у Белого, там же была и коптильня, да и вообще нужно было сменить обстановку и проветриться. Чтоб Барышня не видела, как курица превращается в закуску, Белый и Крыся пошли вперед, а Вантуз, Тарыч и Барышня, собрав немного мусора в восемь пакетов, двинулись к Белому разумеется через магазин. Мистер Олегович, сказал, -эаэаэа, – и лег спать дальше.
К тому моменту, как Тарыч, Вантуз и Барышня, пришли к Белому, процесс отправления курицы в рай был завершен. По пути были разговоры ни о чем, о планах, которые возникают только по пьяни, настолько грандиозные, что Адольф бы позавидовал и хапнул бы еще цианида от своей никчемности.
