Глава 1
Деревня Ельниково, находящаяся в Ковровском районе Владимирской области, тонула в предвечерней июньской дремоте. Воздух был густым и сладким от запаха свежескошенной травы, нагретой за день солнцем, и дымка от печей, в которых топились бани. Стояла та самая, знакомая до слез тишина, которую нарушали лишь мычание коровы с дальнего подворья да звонкий лай дворового пса, гонявшего воробьев.
Дарья Прокофьева сидела на резном деревянном крыльце своего дома и смотрела на пыльную проселочную дорогу, уходящую за горизонт. Именно там, за этим горизонтом, лежала ее мечта. Не просто город, а Москва. Не просто жизнь, а блеск, значимость, белый халат врача и уважительные взгляды коллег. Она сжимала в руках затертый до дыр буклет медицинского университета – тайная реликвия, которую она доставала каждый вечер, как другие молятся по вечерам иконе.
– Опять грезишь Москвой? – раздался из-за угла дома знакомый голос, добрый, с легкой насмешкой.
На пороге стоял Иван, соседский парень. Его руки были испачканы машинным маслом, а на лице играла простая, открытая улыбка. Он смотрел на Дашу так, как смотрел все последние пять лет – с обожанием и полной уверенностью, что их будущее предрешено. Он уже построил дом на окраине деревни, доставшийся от деда, и теперь методично приводил его в порядок. Для себя. И для нее.
– Мечтаю, Ваня, – отозвалась Дарья, не скрываясь. – Вот получу результаты ЕГЭ и подам документы.
Иван вздохнул и прислонился к косяку. Солнце золотило его выгоревшие на солнце волосы.
– И чего тебе тут не хватает? Воздух чистый, речка, свои люди. Врачом и тут можно быть. В районном центре место тебе всегда найдется.
– Я хочу большего, – страстно выдохнула Дарья, и ее карие глаза загорелись тем внутренним огнем, который так пугал ее родителей и восхищал Ивана. – Я хочу оперировать в лучшей клинике, спасать жизни, а не бороться с сезонными простудами! Хочу ходить по Красной площади, а не по этой вечной грязи после дождя! Хочу… другую жизнь.
Она говорила это не со злостью к родному дому, а с жадным, ненасытным желанием того, чего у нее не было. Ельниково было колыбелью, но она уже переросла ее и отчаянно пыталась выпорхнуть.
Иван покачал головой, но спорить не стал. Он просто смотрел на нее, и в его взгляде читалась тихая, неизбывная грусть. Он был готов ждать. Был уверен, что ее пыл остынет, а Москва покажется холодной и чужой, и она вернется. В его планах все было просто и ясно: свадьба осенью, после уборки урожая.
