"Есть блуд труда и он у нас в крови…"
Осип Мандельштам
© Виктор Балдоржиев
"Трудам дружить с печалью не пристало…"
Трудам дружить с печалью не пристало,
С рождения нам всем дано немало…
Так в юности, на службу уходя,
Я слушал марш чарующего Глинки,
И звёзды – паутинки, золотинки,
Мерцали сквозь туман после дождя.
Но в зрелости бывало: к разговорам
Я приступал и извлекал со спором
С каких-то мне неведомых глубин,
Незримые, но явные, крупицы,
Меняя естество… И все частицы
Ступенями слагались до вершин.
Пройдя по ним, спешу обратно к людям.
Неужто мы былое позабудем?
История со мною говорит
Снаружи, изнутри или с изнанки.
Ведь я – монгол! Прощание славянки,
Как реквием империям звучит…
5 февраля 2020 года
Едет, едет по степи всадник молодой,
Лай собаки без цепи, кони под луной
Вскинут головы, стоят. Долго смотрят вслед.
Если кони, говорят, меньше будет бед…
Неизвестно мне куда едет человек.
В небе мглистая звезда. Двадцать первый век.
На крузёрах мчится люд – ровный автобан.
Всюду свет, везде уют. Кресло, пуф, диван…
Степь, зима, буран ревёт. Едет на коне.
Никого он не зовёт! Так бы ехать мне…
Я рождён в год коня. И ему говорю:
«Здравствуй, братка. Как ты поживаешь?».
Он не слышит меня, смотрит конь на зарю.
И не спросит меня: «Уважаешь?»
Благородный во всём, без понятий ни в чём!
Арестантский уклад неизвестен…
Говорю о стране, говорю, что встаём.
И вдруг вижу, что я неуместен.
Ни причём я совсем. Он один, без меня.
Где-то там, далеко, в своём мире.
И теперь я остался совсем без коня,
Только братки гогочут в сортире…
Кто-то падает снова, и видит опять
Мир иным, мельтешат только ноги,
Он хотел бы кого-нибудь тут опознать,
Но не чует, как прежде, тревоги.
Потому что ему интересней лежать
И не знать ни о чём-то, о ком-то,
И кого-то, зачем-то опять узнавать
И слова подбирать для экспромта.
Потому что давно он устал говорить,
И смотреть он устал или слышать.
Пусть другие теперь продолжают ходить,
Обниматься, любить, ненавидеть.
Хорошо видеть ноги, не видеть лица
Выраженье участья иль скуки.
Правдолюбца не знать и не знать подлеца.
Он лежит. К нему тянутся руки…
В миражах моих Гоби и красный туман,
И Монголия дремлет за этим туманом.
Неужели подняв на земле ураган
Наша воля и дух сметены ураганом?
Неужели нас нет? Неужели мы – сброд,
Полегли род за родом, за племенем – племя?
